Охранник остановил караван на въезде в каменистую долину, окруженную невысокими, но причудливо выветренными скалами, изрезанными щелями.
- Здесь разъедемся, - сказал он по рацию, чтобы услышали все. - Основной караван, держите курс к северу, вон на те две высокие скалы с ущельем между ними. Найдите в них место, чтобы со строны въезда и с воздуха вас не было видно. И ждите нас там, мы вернемся, как только избавимся от машин. Фары и прожектора на роверах не включайте, света чтоб было минимум. Здесь темные ночи, и любой свет будет виден издалека даже в скалах. Найдите еще там местечко, чтобы похоронить наших ребят. Мы не сможем везти их с собой. И ждите нас. Советую оставить пару дежурных, а остальным поспать. До утра никуда не двинемся, воспользуйтсь этим для отдыха. Или ремонта машин, если в этом есть необходимость. Подтвердите, что все меня услышали и поняли.
Охраннику по очереди отозвались Богарт и остальные члены экспедиции. После этого он дал команду водителям чилийских машин следовать за ним, и повернул к скалам на юге долины.

Группа 1

Быстро смеркалось, небеса полыхали остатками ярко-красного заката, без освещения становилось трудно ехать, но охранник, который сейчас возглавил группу трофейных машин, упорно не зажигал фар, стремясь подъехать ближе к скалам. Двигались медленно, так как долина была усыпана крупными камнями и валунами. И чем ближе к горам, тем больше становилось препятствий. Через полчаса "ковыляния" меж камней свет все же пришлось зажечь, иначе точно провалилсь бы куда-то или разбили что-то к черту. Последние 300 метров до расщелины в скале (метров 15 шириной) вообще ползли черепашьим шагом. Но как только въехали в узкий "коридор" между скальных стен, камни закончились, зато там был рыхлый глубокий песок, в котором тут же зарылась машина с трупами, буксуя на месте. Пришлось остальным водителям вылезать и выталкивать машину в пугающем соседстве с мертвецами, от которых вблизи стал слышен еще не сильный, но заметный запах после езды на жаре в течение целого дня. Джип толкали всем миром, что называется, но он никак не хотел вылезать из песка, зарываясь все глубже.
- Придется разгружать машину, - с досадой сказал охранник. - Иначе не вытащим. Тут даже деревца нет, чтобы под колеса подложить.

Группа 2

Основной караван тем временем въехал в ущелье, коорое им указал охранник. Джипы экспедиции двигались с трудом, периодически увязая в песке, которым оказалась заметена расщелина. Роверы же прошли, как по твердой дороге, без проблем, лишний раз показав, что их проходимости можно только позавидовать. Поэтому первой  обнаружила небольшую круглую выемку с "поляной" в ущелье именно Летти. Сплошной песок вокруг, но без ветра, и с узкой полоской неба наверху. Медленно по одному к роверам подтягивались остальные автомобили. Один притащили на тросе, потому что пролезть не смог (это был чилийский "Форд" старой модели, который использовали, чтобы забрать из лагеря барахло, не влезавшее в другие машины).
Дэвид не проснулся, когда ровер остановился, занимая своим телом весь поход LER. Медик проверил его состояние.
- Все с ним нормально, пусть спит, - сказал он Летти и Даре. - Аккуратно переступите через него и выходите.
С наступелнием темноты в пустыне довольно быстро холодало. Обычно тут ночью температура могла упасть до +12 градусов. Пока еще было около 20-ти. Но медик достал из своей сумки серебиристое одеяло и укутал спящего Бернстайна.
- Я присмотрю за ним, - сказал он Даре. - Пойди разомнись.

Группа 2

Медик в ровере вздохнул на вопрос Летти, не хочет ли он размяться. Хочет, конечно. И невесело усмехнулся, когда она заявила, что Бернстайн больше не вырастет, потому что она переступила через него. Для этого почти двухметрового крепкого лося, по какому-то недоразумению судьбы ставшему ученым, а не баскетболистом или рестлером, остановка роста в сорок с лишним лет точно не была проблемой. "Мальчик" уже давно вырос. Врач помог выбраться Летиции и Даре наружу. Через открытую дверь потянуло сухой прохладой вечерней Атакамы, которая очень скоро превратится в пробирающий до костей холод, как тут каждую ночь и бывает. Жить в этих местах, где температура воздуха скачет на 30°C за сутки, это надо крепкий организм иметь. В экспедицию и набирали сравнительно здоровых - Аллан Богарт с больным сердцем сюда попал только потому, что замены ему как начальнику и специалисту не было. И врач понимал, что с ним еще будут проблемы, особенно учитывая обстоятельства и нервотрепку. А Бернстайн выздоровеет, в этом медик не сомневался - раны не тяжелые, хоть и кровопотеря большая, антибиотики и прочие необходимые медкаменты пока есть в достаточном количестве. От неожиданностей никто, конечно, не застрахован, но в данном случае все должно быть хорошо.
Проверив состояние Дэвида, и убедившись, что тот нормально спит, врач решил ненадолго его оставить. Он вылез из ровера, оставив двери в шлюз открытыми - чтобы оставшийся привкус гари выветривался, и пациента можно контролировать. Когда станет холоднее, придется закрыть, чтобы не простудить спящего. А пока можно полчасика подержать шлюз открытым.
Неподалеку доктор увидел Дару, сидящую возле каменной стены с двумя небольшими пачками подтаявшего мороженого. Врач вытянул из донного кармана своей медицинской укладки квадрат пенополиуретана и направился к ней. Наклонившись, сказал, чуть улыбнувшись:
- Не стоит сидеть на камне и прислоняться к нему, Дэрри. Камни - штука коварная. И не почуешь, как они станут причиной простуды. Ты знаешь, как быстро тут холодает. А в этом маленьком ущелье скалы не так прогреваются за день, как на открытом пространстве. Поэтому побереги здоровье и хотя бы подстели под себя вот это. Хороший термоизолятор.
Он протянул девочке кусок пенополиуретана, а сам осмотрелся вокруг - на тихую суету при тусклом свете фонарей. Хотелось спросить, откуда в девочке столько терпения и спокойствия.
- Ну, ты как? - присел врач на корточки рядом с Дарой. - Держишься? Дэвид долго будет спать. Для него это сейчас лучшее лекарство. И тебе после еды поспать не помешает. Я надеюсь, что до утра мы никуда не двинемся. Всем нужен отдых. Досталось нам сегодня изрядно... Если плохо себя почувствуешь, обращайся без стеснений. В таком месте любое недомогание лучше давить в зародыше. Потому что нам всем будут нужны силы.

Тем временем охранник и трое инженеров хлопотали вокруг мертвых. Солдат усталое лицо на вопрос Летти и вздохнул. Было видно, что он вымотан, и черная злая скорбь стояла в глазах. На его каскетке был закреплен диодный фонарь, который освещал и его лицо.
- Да, руки нужны, - кивнул он и указал на шатер палатки, которую резал сейчас ножом один из техников. - Помоги ему нарезать ткани,чтобы и завернуть тела. С них надо снять разгрузки, тактические жилеты, ремни и кобуры - все это нам будет нужно, а взять будет неоткуда. Любое военное снаряжение надо сохранить. Пусть в крови, и выстирать все это негде, но лучше иметь под рукой, если вдруг возникнет опасность. Я боюсь, у нас их будет немало.
Один из инженеров подошел на минутку и сообщил, что нашли место неподалеку для погребения, и уже роют могилу. Охранник кивнул и снова посмотрел на Летти.
- У тебя выпить нет, случайно? У меня было, но я сейчас даже не знаю, в какой машине искать. Нам бы всем выпить... Я б вообще напился в хлам, если б не необходимость следить за лагерем...

Группа 2

Доктор невесело усмехнулся.
- Понимаешь, когда человек считает для себя возможным преступить закон, то от воровства и мелкого грабежа до убийства - один шаг. Они приехали, чтобы нас ограбить, считая, что мы безобидные гринго. Уже решившись на это, они перешли грань. Ту грань, которая отделяет сволочей от нормальных людей. Может, кто-то из них и не собирался стрелять, а хотел тлько потрясти пушкой, да толпой выдавить себе горсть чужих обручальных колец и пардон, лифчиков. И мы же были готовы им отдать все это. Но им показалось этого мало. Легкая победа над нами вскружила голову. И нашлись гады, которые открыли огонь... А когда в такой ситуации пролита кровь, то уже ничто не остановит людей. Потому, что была перейдена та первая грань - между человеком и преступником. Я в ужасе от того, что случилось, но... - медик вздохнул и посмотрел на полоску звездного неба между скалами наверху, птом снова опустил взгляд на Дару. - Но мы поступили правильно. Приходится признать, что, кроме хороших людей, в этом мире много плохих - жадных, жестоких, дурных, просто глупых. И нам придется с ними встречаться, потому что мы живем с ними на одной планете. И надо иногда самому становиться жестоким, чтобы сохранить жизни - свою, своих родных, своих друзей. Не получается иначе, к сожалению. С людми надо говорить на их языке, чтобы тебя понимали. Если какой-то негодяй не знает иных языков, кроме "голоса оружия", то с ним надо говорить точно так же. Других звуков он просто не воспримет. Он уже глухой. Потому что люди, переходящие грань, глохнут, и больше не слышат голоса разума. И не слышат слов других людей, если у тех в руках нет оружия. Мы сегодня тоже... оглохли немного... Но мы защищались. А папа поправится. Насколько быстро, сложно сейчас сказать. Может, пару недель. Может, месяц. Он крепкий дядька, думаю, быстро его вылечим. Лекарства - есть, я - есть. Большего и не надо. А при его энергичности, я уверен, что он же через пару дней бегать будет. Не удержим.
Врач улыбнулся и похлопал Дару по коленке, как бы говоря: "Не переживай, все будет хорошо". Но сразу посерьезнел и осмотрелся.
- Я ночевать буду в ровере, надо будет тебя куда-то поудобней пристроить, ведь там места толком больше нет, кроме не особенно удобных кресел в кабине. И унитаза. А я подежурю, - сказал он.
И тут же своими словами невольно продемонстрировал, что не так уж все хорошо с отцом девочки, если рядом с ним намерен дежурить врач, лишая себя возможности нормально где-то отдохнуть. В стороне решили поставить пару легких шатров для ночевки, там щелкали собираемые рамы, шуршали тентами. Кто-то выбрасывал на песок из машины упакованные спальные мешки. Он тускло горящих газовых плиток потянуло запахом кофе и чуть пригоревшего картофеля. Сложно обходиться без микроволновки, когда большая часть продуктов именно для разогрева в ней прездназначена. Кажется, упаковки с едой пытались разогреть в какой-то кастрюле.
- Я собираюсь пойти за ужином, - произнес доктор. - Пойдем, посмотрим, что они там жгут.

Группа 1

Солдат поволок дальше труп, залитый кровью, но остановился, услышав МакЭйли. Развернулся к нему, бросил труп и схватил киношника за грудки, сгребая в кулак одежду, и ощутимо тряхнул. Явно хотел ударить, но руки не поднял.
- Слышь, ты, чистоплюй хренов, - злобно прошипел охранник в лицо Захарии. - Демократия кончилась, понял? И я буду выносить смертные приговоры, потому что сейчас как раз "третья мировая, мать вашу". По законам военного времени, и ради твоей же безопасности, поборник справедливости. Эти чилийские твари не голосовали, когда открыли огонь. Трое отличных парней погибли сегодня от рук банды гавнюков, прикрывая ваши гражданские задницы. И нас будут преследовать. Дай Бог, чтобы не с вертолетами, так как в этом случае мы никуда не денемся. И никто на этом свете не должен знать, что мы делаем, и куда направляемся. Тебе придется подчиняться, если ты хочешь выжить, и хоть куда-нибудь доехать целиком, а не по частям. Потому что в этой стране каждый будет жаждать тебя грохнуть. Сегодняшнее утро - тому подтверждение. Я не руковожу экспедицией, но сейчас я руковожу ее безопасностью. И это право мне дали ВВС США и NASA, когда отправляли сюда. Можешь подать жалобу Богарту, когда вернемся к своим. Хоть две. А пока делай то, что говорят. Потому что это нужно для нашей безопасности и выживания. Все понял, демократ? А если истерики будешь закатывать, то могу и пристрелить к черту, чтобы народ не мутил. Мне эта власть нах не нужна, я рядовой, и с радостью рядовым бы остался. Но я не прощу никому своего убитого командира и товарищей, за которых я сейчас тут остался. Сейчас все сволочи расплатились за это. И это - справедливость, вашу мать. Это - справедливость!
Боец отпустил рубашку МакЭйли и сплюнул на песок возле его ног. Затем снова подхватил за шкирку мертвого старика и поволок дальше.
За машинами он выкопал одним уже отвинченным автомобильным номером неглубокую ложбину в песке, затащил в нее тело чилийца и принялся быстро засыпать песком. Могилой это нельзя было назвать, но труп солдат замаскировал. Потом включился в работу, помогая технику, который сливал в канистры остатки бензина. Топлива было мало после длинного пробега по пустыне, но в походе могла пригодиться каждая капля. Неизвестно, когда доведется заправиться. Класс бензина всех этих джипов вполне должен подойти и автомобилям экспедиции.

Группа 2

Лучше всех крик услышали техники, которые рыли могилу дальше по ущелью. Потому что звук шел именно оттуда - с другого конца ущелья, противоположного тому, откуда приехала экспедиция. В гулком скальном коридоре звук отражался от стен и слышен был далеко. Да и вообще в полной тишине безветренной сейчас пустыни, наверно, любой шум был бы слышен издалека. Из-за "гуляющей" звуковой волны невозможно было точно определить, насколько далеко находится кричавший человек.
Обернулись на голос из ущелья и ученые, хлопотавшие с ужином. Напряглись все.
- Нас нашли... За нами гнались, - испуганно проговорила помощница Богарта. - Они нашли нас по следам... Боже мой...
- Без паники! - прикрикнул на нее начальник экспедиции. - Вооружиться всем, кому хватает стволов. Да где же наши там застряли?..
Защитников у группы сейчас было немного, так как самые крепкие мужчины уехали прятать чилийские автомобили. Только четыре инженера тут остались, которые трупами занимались, и Летиция - вот и все бойцы. Остальные -  сугубо гражданские люди, которые не принимали участия в утренней перестрелке, а прятались. Богарт понял, что сейчас начнется паника, и поспешил успокоить всех нервных.
- Тихо! Это был призыв о помощи. Полагаю, там  один человек, который в ней нуждается, - сказал профессор, и сам не верил своим словам, но старался говорить уверенно, подавляя страх, охвативший его изнутри.
- Ага, один человек посреди пустыни, и именно там, где мы встали на ночевку, - бросил скептически один из техников, хватая ружье.
Группа инженеров, бросив тела мертвых и приготовления к похоронам, собралась, вооружилась и направилась вглубь ущелья. Один из них посмотрел на Летти и кивнул головой на кучу чилийских ружей, приглашая ее жестом взять одно из них и пойти с ними. Если американцев и вправду накрыли какие-то преследователи, то любой ствол лишним не будет. К стопке винтовок сейчас устремились и участники экспедиции, способные носить оружие. На всех не хватит, но хоть что-то, как говорится.

Врач, подхвативший пару мисок с кое-как разогретыми картошкой фри и жареной
курицей, побежал в сторону Дары и Летти.
- Так, я советую тебе, детка, пойти со мной за ровер. Сядем между ним и скалой. Надеюсь, ничего страшного не произойдет, но все же лучше посидеть немного там - сказал он и повернул голову к Летти. - Я за ней присмотрю.
Врач вручил испуганной девочке пластиковую тарелку с едой, вторую оставив себе, и потянул ее под локоть за ровер, где можно было бы укрыться, если тут возникнет перестрелка. Все-таки колесная рама была на редкость прочной, ее прострелить невозможно, как, например, стенку лунной машины. По пути медик залез по лестнице в шлюз LER'а и тщательно закрыл обе его двери. Потом вернулся к Даре, принуждая ее сесть на песок за колесами ровера.
- Поешь, - сказал он на удивление выдержанно. - Это помогает успокоиться. Пока ничего не произошло, поэтому не будем волноваться раньше времени. А перекусить всегда не лишне,  когда есть такая возможность.
Сам он уселся за передним колесом, жестом предложив девочке устроиться за центральным.

Группа вооруженных техников, подкрепленная теми, кто пожелал с ними пойти, осторожно двинулась вглубь извилистого ущелья с отвесными скальными стенами по сторонам, где за каждым поворотом мог прятаться враг. Понервничать пришлось, пока шли, ведь фонари нельзя было включать, чтобы не стать идеальной мишенью. Вязкую тьму только чуть-чуть рассеивало небо, густо усыпанное звездами. Хорошо, что никаких ям не попалось под ногами, а то точно были бы жертвы. Никаких нападающих американцы не увидели. Ущелье оборвалось примерно в двухстах метрах, и техники засели недалеко от выхода, пытаясь что-то рассмотреть или услышать снаружи.
- Они могли таким образом попытаться выманить нас на открытое пространство, - шепнул один из инженеров. - Нам не надо туда выходить.
- Останьтесь здесь, - сказал самый смелый. - Я один высунусь. Если что, бегом назад, по машинам и уносите ноги с другой стороны ущелья.
Ему, безусловно было чертовски страшно выходить одному. Руки дрожали и вспотели. Недалеко от выхода он лег на живот и пополз к ровной песчаной долине снаружи, на которой под звездным небом просматривались в стороне несколько одиноких скал. Залег у самого края и прислушался, осматриваясь. Глаза привыкли к темноте и различали на светлом песке вокруг разбросанные большие темные валуны. За каждым из них мог сидеть стрелок. Оставалась надежда, что кричал все же один человек, как бы нереально его появление в таком месте ни было. Американец сейчас цеплялся за эту мысль  всем сердцем. Но что-то не видел кричавшего. И больше не слышал его.