Марсоход "Восток" (1). Стоит у провала.

- Да нет…Не в этом дело, - произнес Лебедев задумчиво. –  Просто странно, что у нас до сегодняшнего дня не было никаких сведений по этим пещерам и пустотам. Во всяком случае, Иван утверждал, что данных о скоплении здесь воды или льда  до момента катастрофы не было. Что вообще делали тут американцы?  За майорановским фермионом охотились, что ли? Ну ладно… допустим – мы пропустили какую-то замерзшую подземную реку. Но она там была, и американцы производили свои работы, с учетом этого факта… - майор потер застучавшие виски холодными пальцами.
- Не удивляет меня, что лед тает… к этому мы сможем найти если не логичное объяснение, то хотя бы выстроить ряд более-менее обоснованных гипотез. Данные сегодняшней дозиметрии  нужно попробовать сопоставить с  теми, которые показывала разведка в этом районе…..И пробы воды проанализируем  на нашем оборудовании, как только вернемся.
- Если люди выживут на Марсе и создадут новую цивилизацию, мы с Вами будем для них такими же фантазерами, как Дэвенпорт и Дугал Диксон, - усмехнулся майор бледной и кривой улыбкой, - или, может, все сложится так, как предсказано в «Непобедимом» у Лема…. Думаю, эти новые люди Марса, способные гулять по поверхности без скафандров, будут именовать наши мудрые гипотезы – легендами Марса...

Отредактировано Александр Лебедев (2014-11-28 03:00:14)

>>Подземный город

Ровер

На дороге, ведущей к американской АЭС показался американский ровер, неспешно ползущий в сторону базы, и тащащий на прицепе своего поврежденного собрата.

Ровер

Эврам, которого, казалось, сейчас ничто не могло разбудить, мгновенно среагировал на новый звук в отсеке ровера. Правда, пару секунд в себя приходил, открыв глаза и оторвав затылок от стены. Потом до него дошло, что голос подал Делсон.
- Честер, - Минц тут же подскочил, сев на колени и наклонившись над очнувшимся товарищем. - Черт возьми, Честер, как же я рад тебя слышать. Не шевелись, лежи спокойно. У тебя серьезные травмы. Я сейчас сниму боль, ты только не шевелись.
Эврам проверил фонариком глаза Делсона и отметил, что правый зрачок больше другого. Значит, эпидуральная гематома все же есть. Но ирис вернулся на место. Только как к этому относиться, Минц не знал. Вряд ли у Делсона чудесным образом гематома рассасывалась. Операцию Минц не мог провести прямо здесь, без снимков и контрольного оборудования. Сейчас только Бог знал, доживет ли Честер до операции на русской базе или нет... Но хотя бы снять боль и понизить немного давление парню Эврам мог.
Он повернулся, подтащил к себе кофр с аптечкой, торопливо нарыл в нем ампулы с натрием оксибутирата, таламаналом и седуксеном. Принялся набирать препараты в одноразовые шприцы. Это должно эффективно снять боль и раслабить раненого. Но вводить придется каждый час. А препаратов не так уж много. Потому что этот комплект предназначался только для кратковременного поддержания состояния раненого при черьезной ЧМТ во время доставки на базу. Имевшегося комплекта хватит на 3 часа. Минц вспомнил, что такая же аптечка есть во втором ровере, но он был разгерметизирован, и жидкие медикаменты наверняка замерзли, придя в негодность.
- Потерпи, парень, лежи тихо, будет неприятно. Но боль быстро пройдет, - проговорил Эврам, перетянув руку пациента, чтобы обозначить вену.
Аккуратно прижав кисть руки Делсона коленом, чтобы не дернулся, Минц, несмотря на волнение и пережитые приключения, махом собрался, уняв дрожь в руках, и принялся струйно водить препараты Честеру. Закончив, освободил руку пациента, отбросил использованные шприцы в пустой пакет. И снова наклонился над Честером.
- Потерпи, сейчас подействует. Спать захочешь, но будет не так больно. Только не шевелись, я подозреваю, что у тебя ребра переломаны.
"Не считая черепа", - мысленно добавил он.
- Трудно дышать? Больно или есть чувство, будто мешает что-то? - продолжал он опрос Делсона. - Просто губами скажи, первое или второе. Не напрягай дыхалку, я пойму.

Ровер

Дэлсону хотелось провести руками по лицу, смахнуть остатки сна, усталости, чтобы вернуть разуму ясность. Только ничего толком не получалось, руки как будто болтались, как кукольные. Честер все продолжал свои неуклюжие попытки в управлении руками, смотрел в потолок, толком не понимая, что именно он видит. Голова была очень тяжелая, такое бывает, когда резко просыпаешься. Когда глубокий сон ещё не растворился, а ты уже пытаешься вспомнить решение какого-нибудь логарифмического уравнения.
Рядом послышалась возня, а потом уже и голос. В глаз Дэлсону резко ударил яркий свет, он бы прикрыл глаза, но кто-то ему не позволил, по голосу было ясно, что это Минц. Уж его-то голос Честер знал хорошо. Он же врач, а Дэлсон потенциальный больной.
Следуя приказу врача парень расслабился, опуская руки на пол. Стало слегка прохладно.
Укол в руку не остался незамеченным, но Честер не дернулся и не поморщился, он был рад чувствовать что-то, что его мозг понимает. Неужели он все это время спал? Или не совсем так? Чувство, будто он рыба в аквариуме.
Вопрос Минца даже обдумывать не надо было. Дышать было трудно, как будто кто-то поставил перегородку где-то в горле или легких. К счастью, именно сейчас кашель не донимал Честера. Тогда бы, как ему казалось, он точно отбросил бы коньки.
- Второе, - едва слышно сказал он, смотря на шевелюру Минца. Да, таких волос у самого Дэлсона никогда не было и не будет. Зачетная шевелюра.
- Что. Произошло? - Честер выдыхал как школьник, пробежавший больше нормы, - нихрена не помню.
Становилось легче, действие препарата снимало боль, чему Честер был откровенно благодарен.

Ровер

- Тихо, тихо, молчи, - тут же торопливо сказал Эврам. - Если хочешь сказать что-то, старайся не говорить голосом, а только губами. Я смотрю на тебя и все пойму. Пытайся дышать неглубоко и ровно.
Он, стараясь отрывать взгляд от лица Честера только на мгновения, нащупал в кофре прибор для измерения давления и контроля сердцебиения, обернул манжетой левую руку Делсона и включил его. Проблемы с дыханием могли быть связаны с травматическим пневмотораксом. Хотя и вторичный до кучи мог быть, учитывая известные проблемы Честера и до катастрофы. Правда, боли в груди парень не испытывал, по его словам, и это заставляло Минца сомневаться в своем диагнозе. Пока Делсон лежал в отключке, дыхательная система была почти неактивна, а сейчас налицо признаки гипервентиляционного криза. И больше всего Эврам боялся, что это спровоцирует дополнительное газообразование в легких или легочному кровотечению. Если от активного дыхания сейчас изо рта Делсона пойдет красная пена, то придется проводить плевральную аспирацию прямо тут. И чем все это закончится, неизвестно... Вернее, известно, что мало шансов довезти такого раненого до врачей черт знает где. Активную интубацию делать нельзя, если альвеолы полопались, еще хуже будет. Только пытаться сделать что-то доступными препаратами и кислородом. Эврам подскочил, схватил с лежанки возле Рипли кислородный баллон (он так и остался там лежать после оказания ей помощи) и прижал маску к лицу Честера, вывернув регулятор на клапане на максимум.
- Дыши. Медленно и не глубоко, - сказал он и глянул на контрольный прибор.
Давление ожидаемо низкое, но не настолько, чтобы можно было предположить обширное внутреннее кровотечение. Сердце скакало, но введенные ранее препараты должны были вскоре успокоить пациента и расслабить. И дыхание станет спокойнее. Должно стать... Минц не стал снимать манжету, чтобы периодически включать прибор и по возможности контролировать ситуацию.
- Мы нашли тебя в оранжерее. На вас с Элли обрушилась перегородка. У тебя черепно-мозговая травма и вероятный перелом ребер. Ну, еще несколько шрамов на лице добавилось, - сказал он, стараясь говорить спокойно и не заставлять Честера волноваться. - Предвосхищая твои вопросы, скажу, что Элли жива. Но в коме. Она рядом с тобой. С базы выжило четверо. Еще Айрин на ногах. Самой базы фактически больше нет, сохранилось несколько объектов. К нам приехали... ты только не волнуйся и лежи спокойно... русские со своей станции. Хотят помочь... Мы отвезем тебя туда и вылечим. У них есть оборудование и медблок. Надо просто продержаться и потерпеть. Поездка будет долгой. Но я  все сделаю, чтобы ты не сильно страдал в пути.
Эврам сильно сомневался, что медицинское оборудование и квалификация медперсонала на русской базе так уж хороши. Но сейчас просто пытался успокоить Делсона. Он так обрадовался, что тот пришел в себя. Еще один друг среди чужаков и враждебных проявлений Марса. Минц знал, что сделает все возможное, чтобы больше никого не потерять.
Дабы не произошло перенасыщение кислородом, Эврам отнял маску от лица Честера, всматриваясь в него. Цианоза он не видел, крови на губах и в носу тоже. Очень надеялся, что обойдется без легочного кровотечения. Но в голове уже прикидывал, сколько в аптечке пакетов аминокапроновой кислоты, чтобы компенсировать ее. Один пакет и одна система есть точно. Может, у русских что-то найдется... Вспомнив, что вегетативные кризы обычно завершаются обильным мочеиспусканием, вытянул из нижнего отделения медицинского кофра стандартный подгузник для таких случаев, принявшись аккуратно надевать его на Делсона, стараясь не сильно тревожить.

Ровер

Когда-то Честеру было невдомёк, почему раненные  никогда не выполняют требований врача? Им говорят «молчи», а они все равно говорят, им говорят «лежи», а они пытаются встать. Все наоборот, как будто нарочно мешают специалисту помочь себе. Теперь же, оказавшись на месте одного из таких вот тяжелораненных, Честер и сам нарушал все просьбы. Потому что страшно. Страшно не слышать свой голос, не чувствовать тело, только боль и шум в голове.
Кислородная маска Дэлсону была знакома больше, чем последний телефон «Айфон». Мужчина с удовольствием втянул носом морозный чистый кислород. Этот запах, этот вкус он знал и помнил как ясный день. Теперь уже выполняя требования Эврама, Чейз медленно и неглубоко дышал.
Минц продолжал возиться, попутно рассказывая Честеру обо всем произошедшем.  Да. Что-то такое Дэлсон помнил, какие-то обрывки, как плохая видеозапись в его голове вспыхивали и угасали крошечные сцены. Элли. Честер повернул голову, чтобы посмотреть на неё. Она нравилась ему. Такая необычная, такая странная. Но такая приятная.
Айрин в порядке, это чертовски радует. Она тоже нравилась Честеру, пусть сам Дэлсон этого и не показывал.
- Четверо? – выдохнул парень, вновь прикрывая глаза. Из всей их команды выжил только квартет? Вот теперь Честеру хотелось сесть. Он не желал чувствовать себя настолько беспомощным. Не думал, что может настолько близко воспринять гибель стольких людей. Так близко. Слишком близко. Выдохнув, Дэлсон открыл глаза, снова уставившись взглядом в потолок, глаза жгло, то ли от досады, то ли от горя, то ли от впечатления. Он и сам не ответил бы на этот вопрос.
Новость о том, что русские пришли на помощь, вызвала бурю эмоций. Сначала у Честера расползлись губы в улыбке, ровно настолько насколько это позволяла маска, он даже хохотнул, но почти сразу смолк. Вдруг и правда, ребра сломаны?
- Русские, помочь? Гы. Докатились мы, приятель, - веки вяло опускались и с большой неохотой Честер их открывал, хотелось спать, - это провал, приятель. Сначала Земля, а теперь это.
«Это полный провал».

Ровер

- Да, ты прав, - вздохнув, мрачно ответил Эврам. - Но выбора нет...
Он смотрел на Честера и снова вяло удивлялся тому, как порой странно плетет людские жизни судьба. Погибли сильные и здоровые, а парень с раком, которому и так жить осталось не особо долго, выжил. Никакого высшего смысла Эврам в этом не видел. Но он, как никто другой, был в курсе состояния здоровья Делсона до катастрофы. Если даже удастся его довезти живым до базы русских, прооперировать и подлечить травмы, то он все равно с ними ненадолго... Против его недуга медицина все еще бессильна. Особенн на Марсе, где к подбным проблемам среди персонала никто не готовился. Ведь летели всего на год. Поддерживать, немного продлить жизнь возможно, но не остановить процесс роста опухоли. Честер и так в своей жизни перенес не одну операцию. Новых может просто не выдержать. И неизвестно, как русские отнесутся к тому, что придется кормить "смертника". Стресс и травмы могут сопроводиться новыми метастазами. И очень сомнительно, что у русских на станции будут специальные препараты для химиотерапии. К тому же уже несколько часов Делсон находился в ровере без компрессионного костюма, что может очень скверно сказаться на его состоянии. И еще долго без него будет, видимо, пока не получится сделать рентген и определить степень повреждений костей и мышц.
- Попробуем еще пожить, - попытался выдавить из себя ободряющую улыбку Минц.
Эврам пытался ободрить Честера, а на самого такая тоска навалилась... Прекрасно понимал, что Делсон не дурак, и осознает происходящее.
- Слушай, Чейз, - произнес Эврам тише, налонившиь ближе к раненому. - Скоро тут будет много русских. Им лучше не знать, кто ты такой и чем занимался на базе. Я имею в виду шифрование, программирование и контроль спутников. Я скажу им, что ты - просто инженер и ремонтник. Это будет даже не ложь. Если спросят, скажем, что кто-то другой у нас занимался возней со спутниками и сеансами связи с Землей. А ты только оборудование налаживал. Придерживайся такой легенды, ок?
Минц откровенно боялся, что русские начнут вытряхивать из Делсона пароли, если узнают о высоком допуске парня, и его настоящей должности.

Ровер

Сопротивляться сну было трудно и даже немного обидно. Почему бы не поспать? ведь Дэлсон все равно встанет на свои ноги ещё не скоро, если успеет. Пока док возился рядом с ним Чейз все-таки поддался на провокации Морфее, но почти сразу открыл глаза Увиденное в подсознании ему совсем не понравилось. Он видел сестер-близняшек, Талинду и Викторию, когда те были детьми. Но они не смеялись, просто стояли держась за руки, протягивая и к Честеру, а потом загорелись. Сами собой. Дэлсон шумно втянул носом воздух, снова смотря на Минца.
- Да ты оптимист, приятель. Разве это свойственно врачам? - если подумать, то самому Честеру не было причин расстраиваться или переживать. Даже если русские захотят его убить, то не страшно, его дни и так сочтены, после исчезновения ответных сигналов с родной планеты он готов умереть в любую минуту. Ведь вся жизнь была там.
Минц предостерегающе напутствовал Честера молчать, Дэлсон не перебивал его, и так все сам понимал, он даже брату не все мог рассказать, что делал и что узнал. А тут русские. Да пусть хоть пытают, хоть лечат, от Честера они ничего не узнают.
- Спокуха, Минц. Я не дурак. Я вообще тут благодаря брату. Родственные связи, умение крутить отверткой, все дела, - он уже не мог лежать на спине. На свою голову Дэлсон слегка двинул ногами, почувствовал дискомфорт. Вообще-то он видел тот чертов подгузник.
Господи, как же ты жалок в этот момент, приятель.
- Думаешь, будет противостояние? Разве оно имеет смысл? в одной жопе. Застряли на красной планете. Красная жопа. Ты что мне вколол?

Нель двигался к лагерю, когда его внезапно ослепили фары, а потом мимо него двинулся ровер, буксирующий за собой собрата. Потчи тот час же, он услышал краткий рапорт Зайцева.
"Хмм, убитых нет? Молодец, чего нельзя сказать обо мне!" - подумал Нель и уныло поплёлся дальше. Дойдя наконец до лагеря, он плюхнулся перед станцией общего сбора данных, включил блок сопряжения, переводящий дискретные сигналы в цифровые и стал дожидаться вывода результатов. Он делал всё машинально. Если бы раньше он капал слюной, ожидая результатов, то сейчас глаза его были пусты, без какого либо намёка на искрение.

Ровер

Ровер остановился и Эврам обернулся от Честера к кабине. Сквозь кусок переднего стекла между креслами пилотов,  он увидел снаружи свет прожекторов, по косой падающий на ровер. Понял, что приехали к русским и напрягся, посуровев. Сергей (Минц вспомнил, как называла этого мужика Айрин) что-то дололжил своим, повернулся и в упор посмотрел в глаза Минцу.
- Сейчас подойдет наш медик, - сказал он. - Давайте сделаем вид, что мы добрые друзья, и не будем давать мне повода нервничать. Я понятия не имею как соотносятся уровни вашей компетенции, но он не устраивал неадекватной стрельбы на пустом месте. Поэтому он - главный. Мы поняли друг-друга?
Минц шевельнул ноздрями, но постарался истинных чувств по поводу такого заявления на лицо не допустить. Холодная злость всколыхнулась внутри. Про "стрельбу на пустом месте" задело...
- Поняли, - произнес он с каменными лицом. - Насчет "друзей" - это пока еще рановато. Но сейчас я подчинюсь. Остальное зависит от компетентности вашего медика.
Вот понимал Эврам, что неправ, и злость его не правильная. Сам не любил упорных позеров. Но ничего не мог с собой поделать. Разумом смирился с пленом, а вот душой никак не мог. Ну, и поражение в схватке, где Минц оказался лохом и идиотом, позитива не добавляло. И страх перед будущим, конечно, был. Агрессия была просто защитой от этого страха, силы давала. Однако подчиниться придется... Время для насильственных решений проблем упущено...
Эврам повернулся к Честеру и сжал его руку, как бы ободряя. А, может, сам искал хоть какой-то моральной поддержки. Через несклько минут зашумели системы шлюза и внутрь вошел человек с большим кофром, на котором был нарисован красный крест. "Крестоносцы", - подумалось Минцу, привыкшему к медицинским обозначениям на основе шестиконечного синего креста. Этот красный крест ему сейчас казался зловещим. Эврам перевел настроженный взгляд на русского медика, который снимал шлем в этот момент. Глаза умные и усталые, не сопляк. Есть надежда, что соображает...
- Меня зовут Александр, – представился медик по-английски, одновременно стягивая объемные перчатки. – Насколько я понимаю, дамы и господа, вами принято решение принять наше приглашение и предложение о помощи. Меня же уполномочили оказать медицинскую помощь пострадавшим. Кто у вас тут главный?
Эврам невольно криво усмехнулся.
- Видимо, вы, - он бросил взгляд на Сергея, наблюдавшего за "контактом", и поднялся на ноги. - Эврам Минц. Врач экспедиции. Помощь, на самом деле, нужна хирургическая и срочная. Но которую не окажешь в полевых условиях. У нас два серьезно пострадавших. У обоих ЧМТ, предположительно переломы, осложненные травматическим шоком, наблюдал даже предтерминальное состояние часов пять назад. Была и фаза грубой клинической декомпенсации, и нарастание стволовых симптомов. Первую помощь и медикаментозную поддержку я оказал. Но девушка в коме, 4-8 по шкале Глазго. Не исключаю и 3... Признаки перелома основания черепа. В частности, окологлазничный экхимоз. Кровотечений или истечений ликвора нет. Вдавленных переломов черепа нет, но линейные точно имеются. Гипотония умеренная. Сам удивлен, но она в этом состоянии несколько часов. Приборов, чтобы поставить точный диагноз, у меня нет. Препараты перестал вводить шесть часов назад. Они просто закончились. Сейчас состояние условно стабильное. Но я ничего не могу утверждать наверняка. Получала обзидан, нимотоп, тиопентал натрия - в первые три часа, глюкокортикоиды и тирилазад мезилат. В бинтах - потому что получила множество резаных ран лица и рук.
Эврам, который во время рассказа смотрел то на Элли, то на Александра, указал теперь на Честера.
- Тоже ЧМТ, тоже резаные раны на лице, предположительно линейные переломы свода черепа и ребер. Но точно, сами понимаете, сказать не могу. Симптомы субдуральной гематомы, в этом я практически уверен. Нуждается в краниотомии. Наблюдались цианоз слизистых, расширение левого зрачка и фиксированный парез вправо. В первые часы получал то же самое, что и Элли, первая пациентка. Сейчас парез исчез, но сохраняется умеренная анизокория. Находился в коме с момента катастрофы, пришел в сознание около пятнадцати минут назад. Вероятен травматический пневмоторакс. И вторичный тоже, так как проблемы с легкими были и ранее. Наблюдался гипервентиляционный криз. Получил кислород. Я ввел натрий оксибутират, таламанал и седуксен. Препаратов осталось на три инъекции. То есть, на три часа. У вас есть эти препараты? Не помешала бы инфузионная терапия. Например, изотоническим раствором глюкозы с В1 и ВС. И физраствор ноль девять процентов. Если есть, доставайте. Сейчас главная проблема - транспортировка в стационар. Ну, и  оборудование в стационаре, и операционный персонал. Было бы здорово, если бы у вас оказался нейрохирург...
Эврам вздохнул, сказав все это сухим деловым тоном, и взглянул на Нору.
- Эта девушка умерла. Если кто-то поможет похоронить, буду... благодарен.
После чего снова повернулся к Александру.

Ровер

Отвыкший от общения на английском языке и почерневший от усталости Лебедев выслушал краткую историю болезни, с трудом продираясь сквозь дебри слегка забытых медицинских терминов и определений.  Почти что голливудская картина – после масштабной катастрофы двум американским астронавтам спас жизнь случайно выживший врач экспедиции… Вот только идеальный драматический сюжет нарушался трупом женщины, находившимся рядом с выжившими. Да подлинностью неигрового холода, которым обливали русских глаза выживших американцев. Даже пострадавший с тяжелейшей сочетанной травмой в светлом промежутке сознания взглянул на майора с такой же изучающей настороженностью, с которой смотрели оба уцелевших – врач и рыжеволосая женщина.
- Мы тоже потеряли одного из своих людей в ходе этой операции. И стоим перед такой же проблемой. - спокойно и жестко ответил он, посмотрев прямо в лицо доктору и удивительно совпав своей интонацией с интонацией американца. И ничего более: ни ненависти, ни вызова в голосе, ни агрессии. Непонятно было,  зачем он вообще произнес это. Но он сказал – и сразу посмотрел на лицо Зайцева, наблюдавшего за контактом со смесью утомления, ожидания и некоторой тревоги на лице.
Клинического опыта в лечении черепно-мозговых травм у Лебедева не было. Так сложилось, что не было и практического опыта оказания первой помощи в таких ситуациях, хотя определенные знания и представления об этом у него, разумеется, имелись. Впрочем, судя по словам доктора «первые шесть часов» - о первой помощи речи уже идти и не могло... Судя по введенным препаратам, в отсутствие оборудования для реанимации американский врач просто ввел своих пациентов в состояние медикаментозного сна. 
Зато каскад нейрохимических процессов мозга, которые могли происходить в головах этих людей, Лебедев примерно представлял. И сейчас больше ставил на парня, снова потерявшего сознание, чем на девушку в шестичасовой коме. Он подошел ближе и опустился на колени возле пострадавших. Быстро и очень осторожно провел клинико-неврологический осмотр.
-  Док, вы сами понимаете: краниографию, эхоэнцефалографию и любого рода диагностические пункции в таких условиях мы осуществить не можем, - произнес он,  в завершение осмотра по очереди проверяя ригидность шейных мышц пациентов  каким-то бережным ласковым жестом, универсальным, видимо, для врачей всех национальностей, стран и планет.   
- Сейчас сделать выводы о динамике развития внутричерепной гипертензии, наличии или отсутствии внутричерепных гематом тоже нельзя. У девушки скорее всего ДАП, судя по длительному коматозному состоянию. На базе есть необходимое оборудование и возможность прооперировать ваших людей. Вот нейрохирурга нет. Хотя до ближайшей планеты, где он, возможно, и нашелся бы  –  лететь долго. Так что выбора у них не будет.
Лебедев опустился на свободное кресло и начал профессионально и быстро полностью разбирать свою укладку.
- Не надо глюкозы, - коротко и сухо сказал он, - попробуем снять отек мозга обычным гипертоническим раствором с маннитолом. И советую добавить в раствор метилпреднизолон, чтобы минимизировать возможность вторичной травмы мозга. Еще можно попробовать глиатилин. Если давление не будет резко падать.
Два комплекта для инфузионной терапии и аппарат для контроля артериального давления он положил возле доктора, а сам начал собирать портативный прибор искусственной вентиляции легких, инструкций к которому было две, зато обе почему-то на русском языке. Закончив наладку прибора, Лебедев на мгновение остановился и внимательно посмотрел на американца, перебиравшего сейчас препараты.
- Док, - сказал он, на секунду остановив свои манипуляции и снова посмотрев на Минца своим стальным взглядом,  -  препаратов, которые здесь есть – не хватит на двоих пациентов. Я имею в виду те препараты, которые обеспечивают оптимальную поддержку деятельности мозга: снимают отеки и обеспечивают более-менее нормальный метаболизм до стационара. Но до нашей базы добираться больше восьми часов. И на таких тяжелых пациентов здесь хватит разве что наркотиков и обезболивающих…Соответственно, шанс на сохранение жизни и разума есть только для одного. Я не буду Вам советовать и давать рекомендации – думаю, Вы и сами понимаете положение дел. Полагаю, Вы должны выбрать сами, доктор. И сейчас. И я установлю режим и состав смеси для кислородной терапии… Можно честно пытаться спасти двоих. Но эти двое или не доедут до операционного стола, или останутся растениями, которые придется отключить от ИВЛ уже там, в реанимации…

Ровер

Поддержка русского астронавта, придала сил. И Айрин, хоть и устало, смогла улыбнуться уголками губ. Мир бывает жестоким, а окружающая реальность часто становиться не такой, какой мечталось. Особенно на Марсе. Человек же, как это не странно, способен привыкнуть почти ко всем "неудобствам". Главное, чтобы оставалось желание жить. Американка точно не хотела умирать.
Возвращение на свою базу, снова напомнило о произошедшей трагедии (как будто об этом вообще можно было забыть!) и О`Хара, как маленький упертый ежик, собралась с силами и "ощетинилась", готовая к противостоянию с русскими, если в этом возникнет необходимость. Замечание Зайцева о медике, сделанное явно для Минца, вызвало у девушки легкую усмешку. Ничего смешного конечно сейчас не было, но сами слова Сергея, почему-то напомнили Гриэн не столько угрозу, сколько что-то вроде "Ай-ай-ай. американский медик себя плохо вел. Пока постоишь в углу". Вообще нескончаемая стрессовая ситуация, в очередной раз очень сильно извратила и усилила чувство юмора ирландки. Нервы наверное. Хотя Айрин и в обычной спокойной жизни на Земле, часто шутила и смеялась по любому поводу.

В ровере появился русский медик и девушка отметила про себя, что вроде видела его во время переговоров. или это был не он? Гриэн не была уверена. Для нее вообще незнакомые люди по началу, были на "одно лицо". Пришедший мужчина назвал свое имя и сразу же спросил, кто тут главный. Услышав вопрос, Айрин сразу затихла, прекратив улыбаться. Она напряженно и даже испуганно посмотрела на Эврама и только в этот момент поняла, что у них с Минцем не было еще времени и возможности, как-то обсудить положение дел вообще и свои планы, субординацию, распределение обязанностей, в частности. Вопрос русского был совершенно логичным и абсолютно неожиданным для американки. Мысли лихорадочно забегали в голове, пытаясь найти правильный ответ. Честер и Элли были без сознания. Нора умерла. Минц был более взрослым и серьезным, чем Гриэн. Более опытным и сдержанным. Обычно. Из него вышел бы хороший лидер. Но в данной ситуации, когда на нем итак было слишком много ответственности за больных, нервы его сдавали, самым правильным виделась попытка оградить его от любого дополнительного давления. Именно так и стоит поступить.
Айрин уже открыла рот, чтобы сказать Александру, что она сейчас главная и взять все проблемы в общении с русскими на себя. Но Эврам опередил девушку, высказавшись первым.
"О, Минц! Сразу видно, что еврей", - облегченно выдохнула О`Хара, чувствуя как страх и паника снова отступают. - "Ответ просто гениален!"
После этого медики заговорили на своем непонятном языке, сыпля терминами и названиями препаратов. Айрин мало что понимала в медицине, поэтому просто не стала вслушиваться в их разговор, лишь изредка поглядывая в сторону мужчин, когда слышала знакомые слова. Вроде бы никакой опасности русский медик пока не представлял.

Несмотря на то, что Айрин попыталась расслабиться и даже снова прикрыла глаза, пока медики разбирались с больными, ее разум почему-то из всего потока слов, вырвал пару фраз, произнесенные русским. "Шанс на сохранение жизни и разума есть только для одного. Я не буду Вам советовать и давать рекомендации – думаю, Вы и сами понимаете положение дел. Полагаю, Вы должны выбрать сами, доктор. И сейчас.", - произнес тот по-английски, с сильным акцентом. Девушке понадобилось несколько секунд, чтобы понять смысл услышанных фраз. И после этого ее глаза широко открылись и она поднялась, попытавшись сделать пару быстрых шагов в сторону Минца. Но прострелянная нога подвела и Гриэн, схватилась на ближайшую стенку, чтобы не потерять равновесие.
- Эврам, - нервно и громко зашептала американка. - Это правда? То, что сказал только что русский. Они... Мы... не сможем помочь Честеру и Элли? Или я что-то не правильно поняла? Что именно он имеет в виду?
Мурашки пробежали по спине Айрин, пока она затаив дыхание, ждала ответа.

Техническая площадка

С Пакой Нелем связался Сунгуров.
- Пака Ийбуевич, есть успехи по сканированию? - спросил он. - Достаточно данных? Нам бы в оранжерее тут лишние руки не помешали. Когда закончите, может, присоединитесь? Если вам не трудно, найдите Зайцева и Лебедева, а то я с ними связаться не могу. Кажется, они шлемы сняли и не слышат вызовов. Американцы там не бузят? Лебедев сможет остаться с ними? Мне бы тут Серега на помешал, работы много. И пригодился бы американский инженер, который шарит с программировании их робота. Если есть там такой на ногах. Сможете их спросить? Если что, то я пришлю Завьялова на марсоходе, чтобы вас всех подобрал и привез к нам. Тут еще надо по складам американцев пройтись основательно. И собрать все, что сможем. В общем, найдите там всех, кто относительно свободен, и пусть маякнутся мне. Но если есть проблемы с американцами, то лучше там оставайтесь. Мне контроль тогда важнее, чтобы сюрпризов не было.

Эврам немного психанул, когда русский медик полез заниматься ранеными и бросил на него гневный взгляд. Но тот даже не увидел его, делая свое дело. И Минц убедился, что этот спокойный, как удав, человек, действительно помогает. Он попробовал действовать вместе с ним заодно. И это как-то легко получилось. Указания Александра были дельными, и Минц подумал, что вот об том он, наверно, мечтал весь этот день - не быть одному, не принимать только на себя все и помалкивать, чтобы не волновать Айрин. Русский как будто разделил с ним его ответственность. И, кажется, его усталость тоже...
С хмурым сосредоточенным лицом выслушал Минц речь Александра про Бога. И понял, чт русский еще и морально его поддержать пытается. Так Эвраму показалось. Но если поддержку делом Минц принял, то поддержка словом его несколько выбила из колеи. Но вспыхнувшая снова злость как-то сразу угасла.
- Если б я был Богом... - проговорил он с горечью, закончив необходимый комплекс действий на ближайший час. - А вы думаете, на Земле еще есть, кому верить в Бога?
Он испытующе глянул на Александра, сразу отвернулся и занялся предложенным тонометром, пристроив манжету на руке Элли. У Честера был уже американский прибор. После этого Минц вздохнул и сел на пол рядом с Честером, в метре от русского медика. Посмотрел как тот поправил волосы Элли. Вот было что-то странное в этом человеке, хотя он и выглядел нормально, и ничего необычного не делал. Эврам взглянул на выложенные русским ампулы с адреналином. Не хотел бы он их пускать в дело. При ЧМТ их использование могло закончиться плохо. Но... если не будет другого выхода...
- А что еще за ранение на вашей совести? – поинтересовался Александр. –  То, из-за которого женщина хромает?
- Да, - ответил Минц, посмотрев наверх и вытянув с полки стенного шкафа над собой пару маленьких бутылок воды. - Я ее подстрелил.
Сказал это так буднично и просто, что сам удивился, куда провалились его эмоции, стыд, смущение. Исчезли вдруг и все. Эврам открутил крышку одной бутылки, а другую поставил рядом с русским. Сделал пару глотков воды и продолжил:
- Хотел подстрелить вон его, - Минц кивнул головой на Зайцева. - А случайно получилось, что Айрин.