Эврам слушал негромкую музыку со своего планшета, установленного на панели управления ровером. Джаз его успокаивал и расслаблял. А он устал сегодня чертовски. Вместе в Айрин они объехали все научные площадки в каньоне Офир, собрали данные, провели коррекционную настройку оборудования. Потом он помог девушке отвезти на малую станцию образцы керна с буровой. И пока она работала в геолаборатории, сам занимался сбором данных и проверкой лишайниковой фермы в маленькой оранжерее. Поездки и работа заняли добрых шесть часов. Причем в скафандрах и постоянной беготне или езде. Кто считает, что езда без дорог на дне марсианского каньона - это весело и просто, пусть сам попробует. Работка не из легких, требующая постоянного внимания и аакуратнгоо вождения. Эврам менялся с Айрин за джойстиком управления ровером, поэтому нагрузку как-то распределили почти равномерно. Хоть они с О'Хара перекусили немного на малой станции, но намеревались нормально поесть уже на базе. Минц чувсвовал, что сейчас готов слопать двойной обед, чтобы восстановить силы. А потом поспать. На базе уже знали, что они возвращаются и ждали.

Платформа лифта поднималась почти что к верхней площадке каньона, оставив за собой восемь с лишним километров высоты, когда ее страшно тряхнуло. Так что, ровер подпрыгнул на месте на метр и, спружинив колесами, приземлился обратно на платформу. Айрин и Эврам внутри были в скафандрах, но без шлемов, и, если б не ремни безопасности, точно головы бы об потолок разбили. Огромный двойной рельс, прикрепленный к скальной стене, по которому двигалась площадка, буквально заходил ходуном перед глазами перепуганных людей в ровере. Туча камней и пыли осыпала платформу, и та резко перекосилась. Ровер потянуло к ее краю по слою песка, площадка угрожающе дрожала и низки металлический скрежет был слышен даже внутри герметичной машины, несмотря на то, что в атмосфере Марса распространение звука очень специфично и незначительно. Один из толстых металлических тросов протяжной системы лопнул где-то наверху и, раскручиваясь смертельной гигантской змеей ударил по платформе прямо перед ровером, едва его не задев. И тут же соскользнул с нее вниз, в глубокую пропасть.

- Надевай шлем и вон отсюда! - заорал Эврам, поняв, что сейчас может произойти.
Он за секунду надел и герметизировал шлем, автоматически схватил свой планшет с держателя и вытолкал Айрин из ровера, по пути схватив с аварийной полки запасной трос со скальным якорем. Девушка заметалась, кажется, хотела забрать образцы, которые везла с малой станции, но Минц не дал, заорав, что надо немедленно покидать платформу. Она вся дрожала от того, что длинный протяжной трос продолжал выскальзывать из пазов, падая. Минц помог Айрин по накренившей платформе добежать до ее края возле рельса, за которым имелись фермы крепления, частично сейчас оторвавшиеся от скалы. Минц пытался вызвать базу, но та не отвечала. Быстро обвязав тросом себя и Айрин, Эврам полез по зубцам рельса к скале. Там имелось много выбоин, сделанных строительными роботами во время возведения гигантского лифта. Было, за что зацепиться. Мелкие камни и песок сыпались небольшими лавинами со стен постоянно, рискуя разбить шлемы скафандров. Накренившаяся платформа находилась на огромной высоте, и с нее было видно, что обвалы и осыпи происходят по всему склону каньона на много километров вокруг. Картина была просто ужасающей.

Добравшись до скальной стены за креплением рельса, Эврам подтянул на тросе Айрин, устроившись на небольшом искусственном карнизе. Она еще не успела дойти до него, осторожно пробираясь по ферме крепления, как конструкция снова дрогнула и платформа с ровером сорвалась вниз вместе с механизмом подъекмника. Эврам заорал, вцепившись в трос. Айрин сорвалась с фермы и полетела, было вниз. Но Минц со всей силы дернул трос к себе. Если бы это поисходило на Земле, сорвались бы оба. И только низкая гравитация Марса позволила Айрин изменить траекторию падения и полететь к Эвраму, повинуясь рывку троса. Она упала на край карниза, и Минц схватил ее за крепления ранца, уперевшись изо всех сил о край скального карниза ногами. Платформа и кувыркающийся ровер в этот момент все еще летели вниз, исчезая в тучах пыли.

Минц вытащил Айрин на карниз, и ему потребовалось еще секунд десять, чтобы осознать, что он ее поймал, она рядом, и жива. Затем оба сели на карниз, прикрытые от камнепада все еще держащимся на скале рельсом лифта, чтобы прийти в себя. Снова попытались связаться с базой. Безрезультатно. До верхнего края каньона и площадки лифта было всего метров десять. Эврам задрал голову, пытаясь глазами просчитать маршрут наверх. Приходилось все время смахивать со шлема перчатками сыплющийся песок и висящую вокруг пыль. После этого Минц и О'Хара начали восхождение с помощью троса со скальным якорем. Выбоин и искусственных карнизов, слава Богу, было много. Сам лифт перестал дрожать, и люди смогли воспользоваться и его уцелевшими фермами крепления, чтобы выбраться.

Подъем занял около получаса, но астронавыт успешно достигли верхней площадки лифта, с дрожащими руками и ногами от усталости. И тогда они увидели огромный столб пыли и белесого газа в той стороне, где находилась станция. До нее предстояло пройти еще два километра. Несмотря на усталось и не думая о перерасходе дыхательной смеси, Айрин и Эврам бежали всю дорогу, замедлившись только вблизи, когда перед ними открылась вся картина разрушений наземной части, и солнце заслонила огромная туча пыли, сносимая ветром в сторону каньона.

- О нет, о нет, - бормотал Эврам, глядя на этот кошмар.
Его разум просто не мог сейчас осознать весь ужас происходящего. Однако оба астронавта уже понимали, что в подземном городе произошла катастрофа. Но не могло быть марсотрясения в этой зоне"! Никак не могло! Тут монолотное базальтовое плато, и это место специально выбрали для базы, чтобы не было тут никаких тектонических сюрпризов! Значит, не масротрясение? Но что тогда? Даже если рвануть всю взрывчатку, которая имелась на базе, город бы не обрушился, и такого гигантского столба пыли и газа не поднялось. Вблизи Айрин и Эврам уже видели, что сквозь пыль вырывается из огромного провала в земле белый плотный туман, похожий на тот, что появляется в долине Маринера по утрам и вечерам.

Возле базы, задыхающиеся от долгого бега Айрин и Эврам остановились, растерянно осматриваясь. Они увидели полуразрушенный наземный купол, разорванные и  лопнувшие вспомогательные модули, множество тонких струек воздуха, вырывавшегося из мелких трещин в чудом уцелевшей оранжерее.
- Что это? - еле выговорил Минц, осматриваясь в оцепенении и ужасе. - Что здесь произошло, черт возьми?
Он спохватился и включил рацию скафандра, перейдя на аварийную частоту.
- Это Минц, отзовитесь кто-нибудь. Мы с Айрин возле... на базе. Есть кто живой?!

Честер без лишних мыслей в голове ремонтировал очередной марсоход, который свалившись с какого-то склона перестал работать и его тащили едва ли не на руках обратно на базу. Поломка оказалась довольно мелочной, вот Честер его уже и собирал обратно, а у самого в небольшой ремонтной мастерской, как он называл этот уголок,  играла музыка. Тихо, чтобы он не дай бог не пропустил какой-нибудь вызов по рации. Дэлсон стоял, упираясь одной ногой в свой табурет, верх комбинезона он закрутил на талии – от работы стало немного жарко. Под белой футболкой скрывались яркие татуировки.
Правой рукой он придерживал марсоход, а левой – закручивал последние винтики отверткой. Пальццы стучали по пыльной и гладкой поверхности небольшого робота в такт семнадцатой сонате Бетховена. Третья часть этой сонаты в медленном исполнении особенно нравилась Честеру.
Закончив с ремонтом Чейз поставил марсоход на пол и включил его, после чего настроил и убедился в его работоспособности и исправности. С тех пор, как с Земли пришло сообщение о войне и позже исчезли все связи с родной планетой, Дэлсон только и делал, что с головой погружался в работу. Это его немного отвлекало от мыслей о брате и о всей семье в целом. Брат занимал в жизни Честера особенную роль, иногда Дэлсон испытывал угрызеия совести, потому как любил Пога больше, чем родителей или сестер.
Мужчина раскусил свою зубочистку, которая осталась с завтрака. Снова в его голове мелькали лица брата и сестер. Из динамиков раздались негромкие басы, они способствовали возвращению Честера с закоулков своей памяти. Нужно было настраиваться на работу, а именно в очередной раз отправить сообщение на Землю.
Честер не верил, что там осталась хоть одна живая душа, помимо тараканов и прочей дряни. Но то, что люди погибли было для него неоспоримым фактом. Казалось бы, зачем тогда ежедневно отправлять сообщения? Наверное, потому что вокруг Дэлсона были люди, которые не верили и они хотели бы отправить сообщение, пусть и в пустоту. В конце концов, это не так уж и сложно – набрать пару слов и нажать ещё несколько клавиш. Чейз так и поступил. Каждый раз он вспоминал Элли, которая мотала головой об одном только намеке на фразу «там все умерли», а вместе с её образом выплывали и другие.
Можно было приступать к другой работе. Музыка вновь сменилась, когда со стола с громким лязганьем посыпались инструменты и детали, когда сидящего Честера сбросило со стула на пол и все вокруг заходило ходуном. Сердце провалилось в бездну, причиняя боль где-то в груди.  Мужчина тут же вскочил на ноги и схватился за одну из перекладин, что пока вселяла надежды.
Все падало, гремело и ломалось. Только что отремонтированный марсоход накрыло упавшими на него приборами и ящиками. Честеру показалось, что он услышал хруст.Его голову посетила только одна мысль. Всего одна. И жуткая.
«Мы на Марсе, дружище, если все разрушиться, деваться больше некуда». Мэтт, ты ли это?
- Вот *ука! – выкрикнул он, ещё крепче вцепившись в перекладину.
Когда все закончилось, Честер сидел на полу, среди пыли и обломков. Он никак не мог откашляться – пыль попала в рот и легкие, не давая организму нормально восполнить запас кислорода. Музыка больше не играла, вокруг стояла абсолютная тишина, если не считать кашля одного человека в комнате. Прошло немало времени, прежде чем он смог вдохнуть, прислонив к лицу задранную майку. 
Дэлсон посмотрел перед собой и все что он увидел можно было назвать одним лишь словом – мусор. Груда мусора не давала ему уйти в следующее помещение. Где были скафандры и, собственно, выход.
- Мать твою, - все, что и смог сказать он, а потом принялся ощупывать себя на предмет ранения. На Честере была пара царапин и ничего серьезного, ему просто повезло.
Недолго думая, Честер поднял с пола чудом уцелевшую рацию и включил её, сразу на аварийную частоту. 
- Это Дэлсон, есть кто? - все формальное общение просто кануло в Лету, Честер говорил лишь первое, что приходило ему в голову, - меня кто-нибудь, черт побери, слышит?

Темнота вокруг не способствовала спокойному мышлению, а запыленный воздух раздражал легкие, вызывая кашель. Честер прищурился, высматривая брешь в завале, ограждающим его от выхода, а в голове все прокручивал примерный урон от марсотрясения.
«Если все ещё дышишь, значит, герметизация не нарушена, что уже хорошо. Было бы весьма погано не попасть в ядерную войну, а умереть на Марсе».
- Да уж, с этим не поспоришь, - гулко согласился со своими мыслями Дэлсон, натягивая верх рабочего комбинезона. А вот отсутствия электричества его тревожило, больше, чем надобность разгребать камни и полное отсутствие представления о том, что его ждет по ту сторону.
Как будто в пещере. Раз за разом Честер перекидывал назад камни. Попадались и некоторые запчасти от приборов, теперь уже бесполезные, они летели к груде камней. По грязному лицу стекали капли пота, поднимающаяся пыль вновь мешала дышать. Казалось, что пыль уже не только в носу и на языке, а также в легких, ушах и даже желудке. Честер не переставал сплевывать скрипящую на зубах слюну себе под ноги.
Прошло примерно полчаса, прежде чем он выбрался из завала. Здесь было так же темно, но дышать оставалось по-прежнему легко, а значит, герметизация этого здания все ещё цела. Но кто его знает, надолго ли?
«Руки и ноги целы, голова в порядке. Херов везунчик». Голос совести или что это там вечно все комментирует, вновь заметил о везении Дэлсона.
- Какое нахрен везение? – злобно огрызнулся сам себе мужчина, надевая скафандр из уцелевшего металлического шкафа. Все это время, что Честер надевал на себя скафандр, у него работала рация на аварийной частоте, лишь изредка он отвлекался, чтобы переключиться на другую частоту. У военных творился полный хаос – сплошная ругань. Осталось только надеть шлем, когда Честер вновь взял рацию, вернулся на аварийную частоту и сообщил, что идет в оранжерею.
Это было не просто логично, это было ожидаемо с его стороны. Во-первых, оранжерея была ближе всего, во-вторых, там совершенно точно была Элли, и у неё не было скафандра.
«Правильно, не погибать же девчонке,авось пригодится».
- Тьху ты блин, - Дэлсон выдохнул, на мгновение на стекле шлема появилось пятно, а потом исчезло. Крепко сжимая в руке рацию, Честер вышел из своей «мастерской», повернувшись к оранжерее, он увидел, как через купол в воздух вырывается кислород, мгновенно превращаясь в ледяной туман, а потом уже исчезая. Купол поврежден, некоторые части оранжереи и вовсе разрушены, скоро там станет невыносимо холодно. «Надо поторапливаться! Как говорил Пог…»
- Сжал булки и вперед, салага, - процитировав себе под нос слова старшего брата, Честер пошел в сторону оранжереи.
По мере приближения к ней, Чейз видел силуэт Элли, а потом из всего беспорядка он увидел её огненно-рыжую шевелюру. И откуда она такая взялась только? Но об этом он потом спросить, при остром желании. Или не спросит, что более вероятно.
«Сначала берем её скафандр, прежде чем идти уже внутрь»,- эти инструкции были как хрен во лбу – абсолютно не к месту, однако, в голове только они и звучали, словно бы ни о чем другом думать Дэлсон и не мог.

Я сам все знаю. Знаю, что мне надо делать сейчас, что нельзя терять и минуты, потому что от моей чертовой задницы зависит жизнь этой девчонки, или от кого-то другого. В любом случае, сама себе она сейчас не многим может помочь. Особенно возиться не пришлось, чтобы войти в первый отсек оранжереи, где снимают свои скафандры все те, кто решил полюбоваться зеленью или выкурить безвредную дрянь. Защитный костюм Элизабет я увидел практически сразу – он тут был один на видном месте, взгляд привлекал разбросанный хлам.  Я взял её скафандр, прошел, не без труда перешагивая через разбитые горшки и поддоны, пробирался вперед, к следующим дверям.
Пока я шел, я подумал о том, что чувствую себя человеком, пережившим Апокалипсис: вокруг  бардак, я в скафандре, тяжело иду от неудобства, а вокруг почти никого и иду я, чтобы спасти девчонку.
«Прям сюжет для дешевого кино, в котором ты отбросишь коньки, пытаясь спасти какую-нибудь бабу. Но прежде всего, ты должен будешь её трахнуть и не забыть прикинуться влюбленным».

>> Оранжерея на поверхности

- Иди-ка ты в задницу, - едва слышно прошипел я, прекрасно понимая, что там, на Земле, возможно, все так и было, пока все они там не померли от заражения, - Элли!
Из-за шлема на голове голос показался приглушенным, поэтому, аккуратно положив скафандр девушки на какую-то зеленую чертовщину (растение) я снял свой шлем и в голос проорал имя искомой мной рыжеволосой ботанички.
- ЭЛИЗАБЕТ!

Айрин как раз закончила осмотр скафандра спутника, как тот вспомнил об АЭС. И был прав. Пребывая все еще в шоке, девушке даже не вспомнила о ней, просто растеряно смотря на руины некогда такой надежной и прочной базы Mars-2. Девушку била мелкая дрожь, и к горлу подкатывались слезы, предвещая зарождающуюся истерику.
- Надо идти вниз, быстрее к куполу, а потом вниз, - затараторила Гриэн, как будто не слушая Минца. - Там ведь Элли, Макс, Стивен, Нора, Честер, Мэйсон и...
Перечислять всех своих сослуживцев, не имело смысла. К тому же с каждым произнесенным именем, страх становился все сильнее и истерика грозила вот-вот разразиться. Хотелось просто бросить вес и бежать, не разбирая дороги. Все равно куда, лишь бы бежать как можно скорее. Но тут случилось странное. Ирландка посмотрела на Эврама и услышала наконец его голос, который похоже был готов сорваться. И то, что штатный медик был напуган и растерян почти также как она сама, просто ошарашило Айрин. Еще после известия о земле, девушка привыкла к тому, что именно Минц помогал ей прийти в себя. Именно он всегда был таким спокойным и невозмутимым. В любой ситуации. Он был как будто оплот стабильности и якорь, за который всегда можно было зацепиться, если казалось что уже не во что верить. И он сейчас был на грани истерики! Глаза Гриэн расширились от удивления и осознания, а затем геодезист резко успокоилась. Просто как будто отрезало, позволив посмотреть на все происходящее отстранённо и без эмоций.
В любой ситуации необходим был человек, который сможет спокойно разобраться и подумать, а затем четко указать что нужно делать другим. Только так можно было спасти жизни и не допустить новых катастроф. Именно так поступали пожарные и спасатели, ежедневно помогая сотням людей. И в этот самый момент, рыжеволосое веселое солнышко Гриэн внезапно осознала, что таким человек сейчас придется быть ей. И груз ответственности не просто придавил ее к поверхности красной планеты, но и стальными кольцами сковал ее тело, убрав дрожь и страх.
- Сначала в ангар, - четко и почти спокойно скомандовала Айрин. - Затем я еду на АЭС, если есть на чем ехать. От техника там будет больше пользы. А ты ищи выживших. Ты врач и я верю, что ты способен чувствовать биение человеческих сердец, лучше чем любой аппарат. Разберемся на месте. Не стой. Побежали!
О`Хара стартанула не дожидаясь Эврама, стараясь рационально расходовать кислород, но в тоже время передвигаться максимально быстро. Время скользило сквозь мальцы, как песок, оставляя выжившим только маленькие крупинки надежды.

>> Наземный купол.

Отредактировано Айрин О`Хара (2014-09-17 21:47:15)

>> Наземный купол

Дорога к АЭС заняла (по ощущению девушки) даже меньше времени, чем ее истерика и метания около наземного купола. Как было на самом деле, определить сейчас было невозможно, Айрин уже давно даже и не пыталась смотреть на показатели скафандра, в том числе и показывающие время. Подъехав настолько близко, насколько это оказалось возможным, техник вылезла из ровера, чтобы посмотреть в каком состоянии сейчас АЭС и что можно, а главное нужно сделать в первую очередь.

Полученные данные определенно радовали, хотя времени на радость и не было. Айрин быстро приступила к отключению АЭС, как того предписывали инструкции и стала корить себя, что бросила Минца и погибающих людей на базе, ведь как оказалось угрозы со стороны энергостанции, не было. А вот восстановить энергоснабжение было бы очень не плохо, это позволит вновь накачать кислородом помещения, которые удастся герметизировать. Но это можно сделать и позже, когда уже не будет так важна каждая секунда. Гриэн планировала вернуться сюда и заняться ремонтом и поиском решений, а сейчас после того как АЭС стала условно безопасной, нужно было вернуться назад. И Эврам был прав, стоит попробовать сделать это через тоннель. Судя по пару, там была вода, которая как и над провалом быстро испарялась. Это было странным, очень странным и совершенно не понятным явлением. Но теоретически, ровер должен был защитить девушку от внешней среды. Поэтому Айрин, снова забралась в машину и направила ее к въезду в тоннель, внимательно наблюдая за показаниями датчиков. Включить строительную частоту снова, ирландка планировала уже внутри, стараясь отодвинуть этот ужасный момент, как можно дальше. Больше всего она сейчас надеялась, что Минц смог уже спасти хоть кого-то. А остальных... остальных ждала мучительная смерть, которой и врагу не пожелаешь.

>>Наземный купол

Минц отогнал одного "Атлета", груженого аккумуляторами и баллонами к роверу, а с другим направился к провалу. Там он далкоманду роботу зафиксироваться на грунте и принялся закреплять на его раме несколько тросов с жумарами и опорными петлями, чтобы по ним совершить спуск. Он надеялся, что сверху можно будет и оценить масштаб разрушений, и найти лазы вниз. Пока он работал, голоса в эфире становились все тише, исчезая один за другим. Минц пытался говорить с ними, поддерживать, но понимал, что это бесполезно. Когда в эфире стало совсем тихо, он даже прекратил работу, так его трясло, и так было больно. Но потом все же взял себя в руки и продолжил готовить снаряжение для спуска. Ему нужно было дождаться Айрин, потому что лезть в одиночку без страховки наверху - не просто опасно, а откровенный идиотизм.

Иван по указанию Сунгурова, вывел вооруженную группу наружу и занял вместе с ней позцию возле марсоходов, взяв на прицел американские роверы. Заодно и головой повертел по сторонам. Но темнотища вокруг была такая, что ничего, кроме звезд в небе не разглядишь.
- Всем бойцам, будьте осторожны. Они наши прожектора издалека видели, и вполне могли залечь где-то в стороне, чтобы держат нас на прицеле, будучи невидимыми сейчас.
На слова Чингиза ответил:
- Принято.
И принялся ждать, чем закончится контакт.

Наступила ночь, принося с собой такую необходимую сейчас, возможность отдыха. Последние часов десять, Айрин и Минц трудились не покладая рук, пытаясь найти и спасти выживших, а заодно и осмотреть повреждения базы, думая о ее восстановлении. Первичная паника и истерика, давно прошли, сменившись странным безразличием. Иногда создавалось ощущение, что на самом деле все окружающее не реально, а всего лишь ночной кошмар. Или же просто происходит в какой-то другой вселенной и не с ними. Каждый из выживших понимал, что нужно немного отстраниться от трагедии, иначе они не смогут действовать обдуманно и быстро. А каждая секунда, каждый лишний всплеск эмоций, мог стоить жизни тем кто заперт среди развалин.
Гриэн трудилась до самой ночи, старательно не замечая усталости, скорее даже желая испытать свое тело на прочность. Ей казалось, что если сейчас измотаться по максимуму, то просто не будет сил на мысли и воспоминания, превращая ирландку в "робота". Хотелось не думать. Делать что угодно, но только не думать. Множество вопросов, крутящихся в голове: "что произошло", "кто виноват", "как жить дальше" - должны были подождать более подходящего времени.
Айрин и Минц, старались изо всех сил, но результат был не слишком утешительным. После катастрофы, удалось найти только нескольких коллег, которых можно было назвать "пока живыми". Их состояние определялось как тяжелое и все они были без сознания. Из-за этого, оказалось очень сложно определить насколько поврежден мозг или имеют ли другие жизненно-важные органы скрытые повреждения, но самой девушке казалось, что пока "кома" для найденных коллег, скорее спасение чем проклятие. Они не ощущают боли, не знают о других смертях и какой ужас пережили сами. "Они просто спят и видят цветные сны о доме", - в редкие минуты отдыха, успокаивала себя О`Хара.
Когда к остаткам американской базы "Mars-2" подступила ночь, астронавты были вынуждены прекратить свои поиски. Шансов выжить под обломками уже ни у кого не осталось, хотя американцы и старались это не признавать до последней минуты. Но сейчас, они рисковали собственными жизнями и жизнями тех, кого смогли найти, оставаясь на незащищенной поверхности Красной Планеты. Единственным разумным решением было укрыться в ровере, чтобы пережить ночь. Закрывшись внутри, вмести с другими, Айрин просто молча забилась в угол, стараясь не смотреть на Эврама. Ей, казалось, что если их взгляды пересекутся, то все что старательно держалось сейчас внутри, выльется наружу, принося с собой слезы и новую волну истерики. А Минцу нужно было беречь силы, а не тратить их впустую успокаивая свою старую пациентку. Снова. Гриэн старалась держаться, не показывая свою боль и страх. Именно так как поступил бы ее отец, именно так и должны поступать настоящие ирландцы. Сидя в углу, все сильнее замыкаясь и погружаясь в себя, девушка задремала.

Сон Айрин был беспокойным и она то и дело, просыпалась, растеряно оглядываясь по сторонам. Потом старалась снова погрузиться в спасительную темноту снов, которые хоть и были кошмарами, но оставались всего лишь снами. Одно из пробуждений, пришлось как раз на появление русских роверов, которые своим светом рвали окружающую тьму в клочья.
- Приехали добить, - осознав, что сейчас она находиться в реальности, Гриэн не выдержала и добавила несколько не цензурных ирландских словечек, закончив пожеланием скорейшей гибели. - Чтоб их саван укрыл...

Пака заснул во время поездки в марсоходе и сейчас, когда его кто то хлопнул по плечу, он сонно щурился и пытался вспомнить - что за чепуха ему снилась. Не желая отставать от своих, он бросил свои попытки и подхватив два чемодана с оборудованием, проследовал на выход. Вышел и недоумённо воззрился на Зайцева который уже занимал огневую позицию, с винтовкой на перевес. Перевёл взгляд на Малахова, который также был готов к перестрелке. Нель решительно поставил чемоданы у марсохода и подошёл к последнему.
- Эй, эй, потише, прошу вас, товарищи военные! Контакт ещё не начался, а вы уже целитесь в американцев. Нельзя заставить кого то проявлять дружелюбие, наставив на него ствол. Я понимаю, что всякое может быть, но по моему вы слишком торопите негативный вариант событий. Уверен, выжившие сейчас даже не помышляют о каких то арессивных действиях. Они наверняка измотаны, возможно ранены, да и погибли все их товарищи. Да и смысл им защищать руины? Им сейчас наоборот разумнее будет быстрее подружиться с нами, чтобы рассчитывать на наше гостеприимство и помощь.
Нель поспешил догонять пошедшего вперёд Сунгурова.
- Чингиз Айбатырович, позвольте я с вами. Возможно понадобиться какая то помощь. Да и если понадобиться, у меня будет что сказать, чтобы нас не боялись и прониклись к нам благодарностью.

Эврам весь остаток этого проклятого дня пытался хоть что-то сделать для раненых коллег. И у него руки уже опускались. Пятеро выживших… Всего пятеро… Из которых трое с серьезным травмами, и Минц толком им помочь сейчас ничем не мог в условиях отсутствия техники, медикаментов и стационара. Если у Рипли требовалось пока только снимать боль и стресс, то у Элли с Честером дела были плохи. Обоих нашли в оранжерее под обломками рухнувшей перегородки, и, кроме ран, имели место черепно-мозговые травмы вкупе с кислородным голоданием, так как люди оказались в зоне, откуда происходила утечка воздуха. Кровотечение Эврам остановил, и раны вычистил, насколько позволяли скупой инструментарий и препараты из аварийных аптечек. Но сразу понял, что в остальном все очень серьезно, и просто сотрясением мозга дело не обойдется. Ощупывание не выявило вдавленных переломов черепа, но линейные нельзя было исключать. Все симптомы говорили о том, что они есть. Отсутствие светлых промежутков сознания - это и угроза повреждения оболочечных артерий, гематом, возможных оскольчатых переломов. У Честера наряду с бледностью и цианозом слизистых проявилось характерное расширение левого зрачка и фиксированный парез вправо. Значит, субдральная гематома точно есть. Может, и не одна. Без краниотомии не обойтись. Окологлазничные гематомы, появившиеся у Элли, это может быть признаком перелома основания черепа. Минц наблюдал фазу грубой клинической декомпенсации, и практически ничего не мог сделать. У Элли отмечалось нарастание стволовых симптомов, но не с такой динамкой, как у Честера. Оба в состоянии глубокой травматической комы. Учитывая, что силы организма Делсона были подорваны еще и рецидивом рака легкого, шансов у парня было мало. По большому счету, Минц уже просто ждал наступления терминального состояния…
Это был тот случай, когда все решает только Бог. И Эврам молился. Молча, про себя, и не каноническими наборами слов из псалтырей. Он возился с ранеными, проверяя их состояние каждые полчаса-час, и одновременно вел мысленный диалог с Всевышним. Просил только одного – оставить Элли и Честера в живых. Но как врач понимал, что Делсона спасет только операция, которую не проведешь в ровере. Да и нечем. Даже при своевременной квалифицированной помощи летальность при субдуральных гематомах составляет 50–90%, а в ее отсутствии…  Эврам ругал себя за то, что кинулся на базе сперва техникой заниматься, а не заглянул сразу в оранжерею. Сам был в шоке и плохо соображал. А мог бы успеть и не допустить беды. Или… лег бы вместе с Элли и Честером под обломками той долбанной перегородки. И Айрин осталась бы одна наедине со всеми проблемами. Впрочем, очень быстро ее проблемой стала бы только Нора…
О’Хара помогала Минцу, чем могла. Они оба не думали о том, что будет потом – завтра, послезавтра. Просто делали то, что могли сейчас. Эрам задумался об этом, когда его возможности по части оказания помощи людям были исчерпаны. Уже наступила ночь, в ровере было тихо, как в гробу. Нора спала в скафандре под воздействием снотворного, Элли и Честер в бинтах лежали на полу. Их скафандры валялись горкой в углу. Айрин давно уже находилась в кабине и не подавала голоса. Она вообще почти все время молчала, открывая рот скупо и только по делу. И сейчас Минц дивился, сколько стойкости и крепости характера она сегодня показала. Он встал и прошел в кабину, чтобы проверить, как там девушка. Увидел, что она спит, свернувшись в кресле водителя в неудобной позе и прислонившись головой к стенке. Как можно тише  Эврам вернулся в основной отсек, чтобы ее не тревожить. Сон сейчас был роскошью, которую он пока себе позволить не мог. Минц уселся на пол рядом со своими пациентами, надел шлем и попробовал просканировать эфир. Он молчал на всех частотах. Бесполезно… Эврам снял шлем и просто попытался немного расслабиться, потому что у него ныло внутри все. Но душевная боль притупилась, уступив место вялость постстрессового синдрома. До полуночи Минц продолжал контролировать состояние Элли и Честера, морально готовый ко всему. Не спал, но впадал в промежутках между проверками в какую-то прострацию с полной пустотой внутри.
Он сидел к окну в основном модуле спиной, поэтому не увидел света подъезжающих марсоходов. Но услышал слова Айрин из кабины «Приехали добить» и что-то непонятное, но похожее по интонации на ругательство. Сперва не понял, в чем дело и сразу пошел в кабину. И там уже увидел в окно два больших марсохода с русским триколором и бьющими прожекторами в сторону ровера. Сейчас эти машины показались Эвраму гигантскими.
- Вот черт, - пробормотал он и, повинуясь первому нервному порыву, рванул к шкафу для хранения оружия.
Дрожащими руками он сдернул с крепления винтовку, выдернул шнур обогревателя ее чехла и несколько секунд не мог попасть магазином в паз. Наконец, защелкнув его и активировав оружие, Эврам кинулся снова в кабину, где включил прожектора на крыше ровера, повернув их в сторону русских машин. И тогда Минц и Элли увидели несколько вооруженных людей, присевших в боевых позах рядом с ними, а также троих русских, движущихся в сторону американцев. Эти было не вооружены, только один нес какие-то здоровые чемоданы.
- Стервятники, - с досадой бросил Минц и сунул в руки Айрин винтовку. – Держи, я другую возьму. Черт, они расстреляют наш ровер к чертям собачьим… А у нас тут люди без скафандров… Черт, черт, черт…
У Эврама, который от усталости, казалось, уже ног не таскал, откуда только прыть взялась. Он снова кинулся к шкафу с оружием, хватая вторую винтовку. Моментально вспотел так, что с лица потекло. Приведя в боевую готовность ствол, Минц принялся  судорожно надевать перчатки. Глянул на своих пациентов, бросил винтовку и принялся надевать и защелкивать на Норе шлем. Надеть скафандры на Элли и Честера он просто не успеет. Разум метался в поисках выхода. Пара выстрелов в ровер, у которого нет никакой брони,  может убить двоих тяжелораненых. Минц схватился за шлем и замер с ним в руках, кусая губы.
- Их много, Айрин, - произнес он убитым голосом. – Если они разгерметизируют ровер, Элли и Честер умрут. Все, что мы сейчас можем, это - дорого продать свои жизни…

- Не расстреляют, - сквозь зубы процедила ирландка. - Посмотрим, из чего сделаны эти трусы!
На лице Айрин заиграла хищная ухмылка, которая вкупе с ею бледностью и освещением, выглядела довольно зловеще. Внутри девушки кипела злость, не обычная досада или недовольство, а именно злость на этих "нелюдей", которые не только взорвали их Базу (а кто еще это мог быть?), но и приехали добить. Вот только они явно не имели раньше дело с уроженцами великой Ирландии, иначе взяли бы с собой побольше оружия и поменьше наглости.
- Я пойду наружу, - заявила Гриэн, надевая скафандр и шлем. - Сделаю так, чтобы эти псовы дети не приблизились к нашему роверу. Убрать их всех, не обещаю... слишком много. Но время для тебя с ребятами, выиграю. Одевай их и попробуйте уехать. К АЭС наверное или в тоннели. Там где можно спрятаться и где эти голодранцы, не смогут палить в открытую. Если хорошо подумать, то наверное нужно было избавиться от них с самого начала, как только пришло странное сообщение с Земли и не дожидаться первого удара. Ну да не о том сейчас...
Девушка говорила быстро, с запалом и продолжала ухмыляться, пока полностью не герметизировала шлем, в котором все еще была настроена "строительная" частота. Не дожидаясь, пока Минц будет ей препятствовать или начнет никому не нужную беседу о глупости данного решения, О`Хара взяла в правую руку винтовку, а в левую первую, попавшуюся под руку запчасть от ровера, небольшого размера и стремительно покинула машину, чтобы не позволить кислороду "выветриться".
Снаружи, она немного подняла вверх левую руку с зажатой в ней деталью, а правую руку с винтовкой наоборот опустила. Любому было понятно, что использовать ее быстрее чем уже державшие на мушке ровер, русские военные, Айрин все равно не сможет. Мысль о том, что противник не разнес машину сразу, давала надежду на успех задуманного.