Обзор конструкции «скафандра» фильма Риддли Скотта «Марсианин»

Несомненно это не настоящий скафандр, а фантазия художника–костюмера. На форумах в Америке посвященным презентации какго-нибудь настоящего, реального скафандра я встречал комментарии типа «Мне не нравится этот скафандр, а вот скафандр из такого фильма или иллюстрации к такой-то книге или компъютерной игре». То есть самое главное сейчас оценивается внешний вид, а мои учителя на «Звезде» учили меня, что каждая лента и деталь костюма на скафандре строго функциональная и никак не для красоты. Времена меняются и функциональность сейчас не в почете. Илон Маск (Elon Musk) главным требованием к скафандру для капсулы Dragon выдвинул всего ОДНО требование – скафандр должен быть bad ass looking. Я не нашел этого значения в словарях? и знакомые американцы объяснили мне, что это означает «круто выглядеть». У серьезной компании только одно требование к скафандру! Сейчас их разработка скрывается от публики, но надеюсь Илон сдержит обещание и представит публике свое детище в конце года.

Ну, ладно, оставим SpaceX и вернемся к фильму. Тенденция понятна и профессионалов не привлекаем, а делаем так как представляется художнику.

Скафандр «марсианина» имеет светофильтр. Это спорно. Для Марса он не нужен, т.к. солнце видится гоаздо меньше и расположено дальше.
Светофильтр расположен внутри шлема, внутри основного остекления. Это мне напоминает «леоновский» «Ястреб», в котором в КБ не учли результаты расчетов тепловых расчетов (в расчетном отделе сделали такое исследование, но его не прочитали и не учли). Алексей Архипович сильно перегрелся, лицо и голова вспотели в результате того, что светофильтр внутри шлема отражал тепловые потоки не только наружу в космос, но и внутрь скафандрового пространства. Потом комиссия работала и разбирала отказы и проблемы в ходе полета. Так вот, это был как анекдот, рассказывали ветераны и свидетели тех пусков. В отчете расчетчиков черным по белому было написано светофильтр должен быть снаружи! А сделали шлем со светофильтром внутри! Ну для Марса это расположение не критично, а вот сам светофильтр объективно не нужен, разве что в варианте без светоотражающего золотого покрытия и как доп. тепловая защита для работы ночью на поверхности Марса со спец. просветляющим ночным покрытием.

Самое главное, что скафандр для фильма выполнен, как скафандр обжимного действия, а не стандартный с вентиляционным зазором. Классические скафандры существующие и летающие сейчас — это оболочки антропоморфной формы наддутые и обеспечивающие кислород для дыхания. Достаточно громоздкие, ограниченной подвижности. Но функциональные. Грубо говоря система скафандра состоит из двух подсистем – оболочка скафандра и системы жизнеобеспечения. На оболочке специально сконструированные шарниры и подшипники для обеспечения подвижности. Шарниры скафандра способные изгибаться под избыточным давлением по моему мнению и являются изюминкой проектирования скафандра и той оригинальной спецификой о которой почти нет литературы и очень мало специалистов, в отличие от миллионов инженеров по всей земле владеющими принципами создания систем жизнеобеспечения и прочих железок для скафандров.
Для обеспечения теплового контроля подоболочечное пространство требует вентиляции и охлаждения с помощью специальной системы вентиляции и костюма водяного охлаждения для ВКД [Внекорабельной деятельности].

Обжимного действия скафандр — это когда ткань костюма скафандра обжимает непосредственно тело космонавта. По английски Mechanical Counter Pressure Suit (MCP Suit). Наиболее известные проекты – Space activity suit Пола Уэбба (Paul Webb) и Bio-Suit Дейвы Ньюман (Dava Newman). Дейва сейчас стала зам руководителя НАСА.

В качестве преимуществ называются меньше объем, лучше подвижность, не требуется система вентиляции так как испарения идут через ткань. Идет и охлаждение тела и удаляются выделения СО2 и т.д. MCP Suit часто представляется как наиболее прогрессивный дизайн концепция для скафандров. Но ни одного такого скафандра еще не летало и не использовалось.

Современные высотно-компенсирующие костюмы военных летчиков тоже обжимают тело и спасают летчика в случае разгерметизации кабины самолета и дают время снизиться до плотных слоев атмосферы. Ключевым моментом тут является, что ВКК дают время для снижения и они не обжимают во время полета, а срабатывают только при снижении давления в кабине. Почему так?

ВКК очень болезненны и после них синяки по телу. Обжимание происходит не всего тела, а голеней, бедр, рук и тела. Зона паха, подмышки, подколенные ямки, ступни, кисти рук например не обжимаются. И кровь будет приливать к этим областям и чем дольше время в кабине без давления тем больнее…

Какие недостатки у MCP Suit?

— для предотвращения гематом (синяков по простому) и кровоизлияний на коже и более серьезных последствий, давление на тело или компрессионное обжатие должно быть везде по телу равным и одинаковым, что трудно сделать. А в классическом скафандре это обеспечивается автоматически. Человеческое тело сложное и есть природные ямки и вогнутости, например плечо снаружи легко обжать, а подмышку проблематично.
— некоторые области тела очень чувствительны к обжатию. Это гениталии у мужчин и грудь у женщин.
— человеческое тело меняет свои размеры в процессе движения и жизни. Грудь при дыхании меняет свой обхват. Бицепс при нагрузке напрягается и увеличивается в размере и так далее. На одном американском форуме написали – а как быть с эрекцией у мужчин? Ведь это иногда случается. Чаще или реже…
— уровень компрессии 220 мм ртутного столба или примерно 30 кПа (0.3 атм, 4.3 psid). С чем сравнить? Мужские носки обжимают с компрессией 5 мм рт ст. Медицинское компрессионное белье (например носки) обжимают 30-40 мм рт ст. Вы можете их купить и попробовать. Носить это некомфортно. И даже болезненно. Одевать носок приходится минуты две. А теперь представьте как давит на все тело… И как одевать такой скафандр? Пол Уэбб надевал свой костюм 45 минут с помощью двух ассистентов.
— переход от костюма к шлему требует герметизации так как твердый шлем наддут, а скафандр нет. Уплотнение герметизации размещают на шее и это опять больно. Наша шея чувствительна к давлению на нее.
— Снаружи такого скафандра надо защитную одежду, что мы и видим у «марсианина».
— система охлаждения за счет испарения через ткань вызывает вопросы. Снаружи скафандра – вакуум или как в случае Марса сильно разреженная атмосфера или почти вакуум. В случае с интенсивной нагрузки понятно, что космонавт будет потеть и пот будет испаряться через ткань MCP Suit. А как быть в случае покоя? Космонавт стоит или сидит, а ткань не держит ничего и испарение идет всегда. Будет пересыхание, дискомфорт как минимум и переохлаждение. Нахождение баланса здесь еще впереди.

Эти моменты были известны среди специалистов.

Я в процессе подготовки этих комментариев пришел еще к одному моменту. Одним из «выдающихся» преимуществ MCP Suit называется то, что при проколе оболочки классического скафандра произойдет разгерметизация и кислород/воздух выйдет, наступит смерть космонавта. А в MCP Suit это не страшно так как скафандр не герметичен по определению.

Верхнюю одежду (наружные слои 8-9 слоев) скафандра ВКД трудно проколоть, плюс силовая оболочка и гермооболочка. В книге которую я читал, какой-то штырь проколол скафандр и кровь загерметизировала прокол и скафандр не потерял кислород. Костюмеры же реализовали идею MCP Suit в фильме.

Примечание Zelenyikot: видимо, Николай имеет в виду, что сюжетный ход с кровью, герметизирующей отверстие в скафандре, уместен при использовании классического типа наддутых скафандров. В таком случае, более аутентичным является ранний фанарт на книгу :

Ранее вы работали в НПП «Звезда», более двадцати лет. Скажите, пожалуйста, в чем заключалась ваша работа здесь? Можно ли сказать, что отечественные скафандры сейчас лучше, чем 20 лет назад? Если да, то в чем прогресс?

Да, я проработал на Звезде с 1986 по 2006, а пришел на преддипломную практику в 1985. Моя последняя должность – ведущий конструктор перспективных скафандров. В мои обязанности входили разработка новых скафандров и новых узлов скафандров – шарниров, перчаток, подшипников, руководство выпуском документации, процессом отработки и испытаний, выпуск отчетов по испытаниям, выполнение переводов о современном уровне скафандростроения в США (поскольку в других странах с этим делом не очень).

Прогресс в разработке скафандров за тяжелые девяностые и нулевые годы, по моему мнению, был достигнут значительный. Скафандр для выхода в открытый космос «Орлан» был модифицирован несколько раз: «Орлан-М» для станции Мир, «Орлан-М» для МКС, «Орлан-МК». Последняя модификация выполнена с компьютером и с улучшениями в целом по скафандру по надежности. За эти годы был значительно увеличен ресурс скафандров, улучшена подвижность в скафандре при избыточном давлении и увеличено количество возможных выходов в открытый космос.

То есть скафандр стал более надежным и более удобным. Например, перчатки выдерживали только несколько тысяч циклов на сгибание-разгибание в кистевом шарнире при рабочем давлении 0,4 кгс/см2 и затем теряли герметичность, что могло привести к утечке кислорода во время выхода, со следами значительного износа по основным элементам перчатки.

А закончили мы в 2005 году подтверждением ресурса в 120 тысяч циклов без какого-либо износа в деталях оболочки кистевого шарнира. И таких улучшений было сделано чрезвычайно много по всему скафандру.

Тут надо сказать, что перчатки – самый нагруженный узел в оболочки скафандра, ведь космонавт «ходит» руками по поручням в невесомости и совершает много работы в перчатках, стыковок – расстыковок, работа с различным инструментом, перестыковка карабинов. Мною было разработано десять модификаций перчаток за 20 лет на Звезде. Каждый раз я проходил через этот мучительный круг – создание прототипа, многочисленные испытания, выпуск вороха документации и сертификация перчаток для работы в открытом космосе.

В последние разы я говорил себе: «Чтобы я еще раз взялся бы за такую головную боль? Да никогда!». Но проходило время и я снова бросался в этот бой, потому что приходили новые идеи. Например, была поставлена задача выпустить еще один размер перчатки, а закончился выпуск «еще одного размера» сертификацией абсолютно новой перчатки с обновлением по элементам на 90 процентов. И перчатка получилось лучше, чем у американцев.

Также была проделана большая работа по разработке узлов скафандров для исследования Луны и Марса. Был сделан задел по шарнирам, обеспечивающим подвижность космонавта в скафандре. Мною был разработан и изготовлен «подпольным» способом прототип скафандра для Марса. Что значит «подпольно»? Это значит, что скафандр был построен без открытия темы на него, без приказа по предприятию, только с молчаливого согласия руководства. Вся разработка была моя, и теперь этот скафандр показывают всем корреспондентам на Звезде, но не говорят, что он был сделан и испытан Николаем Моисеевым в инициативном порядке без указания сверху. Расходы по скафандру списывались на различные цели. Конечно, мне помогали мои друзья и помощники.

Особая благодарность испытательному отделу. Все разработки для марсианского скафандра и его испытания я делал сверх основной работы. В этом скафандре можно бегать, прыгать, отжиматься при желании, ходить по склонам в любом направлении (вверх, вниз, боком к склону) и вставать с грунта с положения лежа на спине или лежа на груди. Все это невозможно сделать в каком либо другом скафандре до сих пор! Ни в одном российском или в американском скафандрах. Это уникальный скафандр. У него нет названия. Я его называл «прототип скафандра для Марса». В переписке с НАСА он прошел как Z-Suit (Zvezda-suit, по аналогии НАСА располагало к тому времени D-Suit от Дэвид Кларк, I-Suit от ILC Dover). Я его строил несколько лет по 2005 год.

Фото прототипа скафандра для Марса. Из архива Николая Моисеева

Несколько слов об особенностях космического скафандра вообще, чтобы было понятно нашим читателям, незнакомым с с этой спецификой. Один мой бывший одноклассник спросил меня как-то: «Николай, а зачем ты разрабатываешь новые скафандры, ведь есть же уже старые»? Я ему ответил, что скафандр это прежде всего как машина, ведь ведущие автомобильные фирмы мира каждый год, а то и несколько раз в год представляют новые автомобили. Новый автомобиль по-прежнему имеет 4 колеса и один руль (хотя и тут возможны варианты), но становится более надежным, более экономичным или мощным. И прогресс тут не останавливается. Все время идут улучшения.

Скафандр выглядит, как одежда для космонавта, и это так, но не только. Конечно, это, во-первых — защитное снаряжение и требования к нему правильно подобранный размер или правильная подгонка, комфорт, тепловой комфорт, защита от смертоносных факторов космоса и т.д. А во-вторых, это оболочка под давлением, так как скафандр обеспечивает человека кислородом для дыхания. И поскольку снаружи скафандра вакуум, то скафандр надут, и в нем создается избыточное давление. Скафандр проектируется отчасти как сосуд для сжатого газа. А к сосудам под давлением предъявляются инженерные требования – прочность при различных уровнях давления, включая трехкратный запас с учетом коэффициента безопасности, отсутствие вырастания под избыточным давлением, подвижность под давлением и т.д. И это есть специфика скафандра. И материалы для скафандров должны быть специально отобранные, прочные, сертифицированные, со всеми спецификациями и с ясным источником происхождения

Сейчас вы работаете в компании Final Frontier Design, вы — главный инженер и конструктор. Как вы начали работу здесь? С чего все началось?

Началось все с участия в конкурсе НАСА «Перчатка астронавта». Мы получили приз в конце 2009 за нашу перчатку и в начале 2010 решили основать компанию (small business). Начали делать перчатки и скафандры для космических полетов. Мы беремся и за другие работы, которые приносят деньги – это разработка и изготовление технически сложных прототипов техники и снаряжения из различных областей.

Демонстрация диапазона подгонки скафандров, разрабатываемых компанией (источник – сайт FFD)

Какие сейчас у вас основные задачи в компании?

Я ведущий конструктор и главный инженер в нашей компании. За мной разработка и дизайн нашей продукции. Многие решения мы принимаем вместе.

Какие задачи вы считаете наиболее важными?

Наиболее важной задачей для нас является выполнение работ по Space Act Agreement которое с нами заключило НАСА. Суть этого соглашения заключается в том, что НАСА обеспечивает нам помощь в сертификации нашего скафандра для орбитальных космических полетов. Работа рассчитана до конца 2016 года и содержит много этапов. Также у нас есть контракты по изготовлению скафандров и перчаток для разных заказчиков.

C какими основными трудностями в FFD вам пришлось столкнуться?

Основная трудность — это деньги. Когда я ходил на Звезду, я получал зарплату, а тут мы сами зарабатываем и если есть перерыв в контрактах, то денег становится маловато. Дело в том что мы молодая и растущая компания, и мы вкладываем заработанные деньги, свои деньги на развитие и закупку материалов и оборудования.

Нет сомнения, что у вас очень плотный график. Скажите, пожалуйста, сколько часов в день вы работаете?

Работаем как правило по 9-10 часов в день, 6 дней в неделю, берем работу на дом. Были моменты работали и без выходных и ночами, несколько ночей провели на работе, чтобы сделать скафандры в сроки.

Испытывались ли скафандры FFD в космосе, на МКС? Расскажите, пожалуйста, об этом подробнее.

Нет, пока нет, но мы работаем над этим. Пилоты и астронавты в наших скафандрах летали на нескольких типах самолетов, включая реактивные и выполняли фигуры высшего пилотажа. Выполнялось пилотирование в скафандре, как без давления так и под давлением. Испытания в высотных вакуумных камерах и много разных других испытаний.

Кто ваши основные заказчики (если это не коммерческая тайна)? Обращаются ли к вам представители SpaceX, Virgin Galactic?

У нас несколько заказчиков. Некоторые не хотят пока раскрывать свои проекты, поскольку готовятся к патентной защите деталей своих работ.

SpaceX обращался к нам с просьбой представить предложения, но в конце концов принял решение делать свои собственные скафандры. В неформальном общении на различных конференциях мы узнали, что они так собирают информацию о технологиях и никогда ни с кем не заключают контракты и ничего не покупают на стороне, а все делают у себя, но стараются выудить максимум информации о ключевых моментах. По моему мнению, это некрасиво.

Virgin Galactic не имеет пока намерения применять скафандры. И это ошибка, потому что полеты будут проходить на «космических» высотах и просто кислородная маска не спасет при разгерметизации кабины.

Есть ли у вашей компании конкуренты? Кто они?

Да конкуренты есть. Прежде всего это две компании США которые занимаются скафандрами более 50 лет. Это ILC Dover и David Clark. Их продукция тяжеловесная и очень дорогая. На мой взгляд каких-то новых решений у них давно нет. Orbital Outfitters из Голливуда, Калифорния, сравнительно новая компания. Да, они делали костюмы для фильмов, и решили, что могут делать реальные скафандры, а не только для съемок. Их скафандр нигде и никогда не летал и был только показан публике. Есть несколько фото скафандра под давлением, из которых видно, что у них проблемы с вырастанием скафандра под давлением. Шейное кольцо располагается у носа испытателя после создания давления в скафандре, а ведь до этого без давления в скафандре оно располагалось на груди!

Сейчас эта компания взяла паузу с связи с переездом в Техас. У них соглашение с компанией XCOR. Когда полеты будут их космического корабля — неизвестно. Возможно, в следующем году.

Получается, что мы конкурируем и со Звездой, где я проработал много лет, хотя это и не явная конкуренция. Некоторые «прыгуны с большой высоты» обращались и к нам, и к ним. Но их проекты не дошли до реализации, как у Феликса (имеется в виду Феликс Баумгартнер).

Фото скафандра FFD в тренажере имитации посадки на Луну, Марс и Землю. С сайта FFD.

Вы работаете над скафандром для Марса. Скажите, пожалуйста, когда планируется полностью готовый скафандр? Какие отличия между скафандром для выхода в открытый космос, и скафандром для пребывания на поверхности Марса?

Впрямую я сейчас не работаю над скафандром для Марса. Несомненно, что новые элементы с усовершенствованной технологиями, которые мы создаем, могут быть использованы в будущем марсианском скафандре. Конкретных сроков нет, так как нужно финансирование. Но вот, например, у нас есть грант НАСА на разработку новой перчатки ВКД. Новая облегченная перчатка с новыми уникальными характеристиками по подвижности и защите ведь может быть использована и на Марсе! А технологии, опробованные на перчатках, могут быть применены и в остальных узлах скафандра.

Отличий скафандра для работы на поверхности Луны/Марса и скафандра для работы в условиях невесомости много. Вес скафандра для Марса должен быть меньше примерно в 2 раза, чем вес существующих скафандров ВКД (120-130 кг). Ведь существующие скафандры ВКД разработаны для невесомости. Уменьшение веса в два раза это вызов и заявлять, что мы можем использовать Орлан для Луны и Марса с минимальными переделками, непрофессионально.

Сублиматор, расположенный на спине ранца с системой жизнеобеспечения, не будет работать в атмосфере Марса, так как ему необходим глубокий вакуум.

Органы управления СЖО должны быть с электронным управлением, а не с гидропневматическими и т.д. и т.п. Эти электронные компоненты должны быть класса “space”, а с ними в России проблема.

У лунного или марсианского скафандров должен быть поясной шарнир для наклонов, чтобы достать образцы грунта. Он просто необходим для условий гравитации. И его нет сейчас у скафандра ВКД Орлан. Поясной шарнир не так нужен в невесомости, как на планете. Чтобы внедрить поясной шарнир в Орлан, надо делать кирасу короче. Это несколько лет работы на таком традиционном предприятии как Звезда. Этот новый короткий корпус скафандра для Луны и Марса не будет иметь места для старых гидропневматических органов управления СЖО, какими сейчас напичкана грудь корпуса Орлана. И это огромная работа. Непонимание этих очевидных вещей говорит о недалекости руководителей, утверждающих о готовности Орлана к лунным экспедициям после небольших доработок.

Есть еще несколько специфических моментов, которые я раскрывать не буду, а то я знаю, как используют мои предложения и наработки.

Каковы ваши планы, в рамках работы в FFD, на ближайшее будущее?

Впереди много интересной работы и полетов в новых скафандрах.

UPD. Geektimes поздравляет FFD: с компанией заключило договор агентство NASA. FFD теперь будет работать над перчатками высокого давления EVA, с последующим прохождением испытаний в Космическом Центре Джонсона, NASA.

— Вы давно занимаетесь скафандрами?

— В НПП «Звезда» я пришел в 1985-м году делать диплом. Как сейчас модно говорить, был интерном. А в 1986-м году закончил МАИ и сразу же пошел работать, занимался перчатками для скафандров, которые должны были использоваться в «Буранах».

— Секретное производство?

— Да, вместо «Звезды» тогда официально существовал абонентский ящик. Но я к гостайне допущен не был, буквально чудом этого избежал. Меня направили в командировку в РКК «Энергия», но когда я туда приехал, внутрь меня не пропустили, не было допуска. Потом закрутился, так в результате и не оформил документы. А в 1991-м нас рассекретили, и в том же году «Звезда» очень успешно выступила на авиасалоне в Ле-Бурже: после развала СССР выяснилось, что скафандры и катапультное кресло у нас лучшие в мире, и к нам повалили иностранцы. Сначала Европейское космическое агентство для своей пилотируемой программы сравнивало американские и российские скафандры, и мы для них сделали костюм. Потом, правда, у них кончились деньги. Затем мы начали вместе с США создавать Международную космическую станцию и обменялись всеми данными по скафандрам. Теперь в космическом центре имени Джонсона есть несколько российских скафандров, а в Звездном городке — несколько американских. И наши космонавты, и их астронавты должны все скафандры померить и изучить документацию, на случай, если придется воспользоваться.

— А почему ушли со «Звезды»?

— Одна из причин — там была очень маленькая зарплата. В 2006-м году я был ведущим конструктором и получал 300 долларов в месяц, а у моих подчиненных зарплаты были по 150–200 долларов. Одна женщина, талантливая и профессиональная, получала 100 долларов и просто не смогла ездить на «Звезду»: у нее проезд на маршрутках стоил больше, чем была ее зарплата. Да и сам я всегда зарабатывал больше на стороне: ремонтировал квартиры, менял смесители и унитазы, клеил обои, плитку клал. Потом возвращался на «Звезду» и делал космические скафандры, был довольно большим начальником, самым молодым ведущим конструктором. Работал почти без выходных: в 2006-м году, например, у меня было два выходных — 7 января и 9 мая. Все остальное время я делал квартиры. Была и еще одна причина, почему я ушел. На «Звезде» в то время сменилось начальство. И новый генеральный конструктор, Сергей Поздняков… совещания он проводил в своеобразном стиле так: «Молчать, мудаки, будем делать так, как я скажу». Многие терпели это, говорили, что уже старенькие и что после увольнения не найдут новое место. А я не выдержал, профессионализм мой на «Звезде» стал не нужен: Поздняков мне сказал, что я никто и что скафандр будут делать студенты. Первая группа студентов на него, кстати, накатала кляузу в администрацию президента, но жалоба вернулась Позднякову.

Николай Моисеев. Фото: из личного архива

— Неудивительно.

— Да, такой принцип работы российской системы. Тех студентов он выгнал, набрал новых, молодых и умных, но у них нет опыта. И преемственности на «Звезде» тоже больше нет. Поздняков ведь уходил людей, которые его знали по предыдущей жизни. Я, например, у него машину раньше чинил за сто долларов. Он был просто потрясен, для него тогда это были огромные деньги. Это уже потом он стал моим непосредственным начальником с зарплатой в 17 тысяч долларов. Поздняков — человек системы, где должен быть каждый свой. Слышал про такую систему «Лоры, Доры, Жоры и Суки» (Лоры — любовницы ответственных руководителей; Доры — дети ответственных руководителей; Жоры — жены ответственных руководителей; Суки — случайно уцелевшие компетентные исполнители — прим. «Медузы»)? Вот я попадал только в последнюю категорию. Решение уйти было очень сложным, я тебе скажу. Я сильно переживал, да и до сих пор переживаю. Это была моя любимая работа. Ну и в то же примерно время в NASA объявили конкурс на перчатки, и я решил участвовать.

— Как все прошло?

— В 2007-м году конкурс кончился не очень-то хорошо. В первый день нам раздали правила, такую довольно пухлую книжку. И по всем позициям я выигрывал. Но на второй день приз дали не мне, а какому-то любителю, Питеру Гомеру. Перчатка у него по ряду позиций проигрывала, я ее даже не рассматривал как профессионал. Было совершенно непонятно, что произошло. Только через месяц после возвращения в Москву я получил отчет, в котором было написано, что организаторы изменили правила.

— Во время соревнования?

— Да. Суть была, видимо, в том, чтобы не дать приз русскому инженеру, а дать приз гражданину Америки. Они убрали ряд показателей, по которым оценивалась перчатка, и изменили пункт о призовых местах. В первой версии приз делился между победителями в двух видах соревнований, но после того, как условия поменяли, все деньги, 200 тысяч долларов, достались довольно плохой перчатке. Например, в ней нельзя было достать большим пальцем мизинца или безымянного пальца, нельзя было согнуть руку. Ну ладно, я вернулся в Москву, помню, даже депрессия какая-то была. И потом решил делать скафандр дома.

— И как это возможно?

— Ну вот такой homemade. Опыт есть, материалы нашел, оставалось найти клиента. Мне посоветовали написать английскому прыгуну, каскадеру Стиву Траглия, который ставил трюки для фильмов про Джеймса Бонда. В то время он хотел побить мировой рекорд в прыжках с высоты. И чтобы собрать деньги, ему для презентаций нужен был мой скафандр. Тогда же была настоящая гонка среди тех, кто планировал прыгнуть из стратосферы. Был еще такой Мишель Фурнье. Но у него шар в последний момент улетел, его забыли прикрепить к гондоле. Мой Стив считал, что этот Мишель мошенник. Впрочем, сколько смог собрать сам Стив, неизвестно, но, как он говорил, на воздушный шар ему не хватило.

— Потом наступил 2009 год, вы вновь поехали в США, приняли участие в конкурсе и заняли второе место.

— Да, и получили приз — 100 тысяч долларов.

— С тех пор остались в Штатах?

— Я туда-сюда поездил еще несколько раз. Мы вместе с моим будущим партнером Тедом Сазерном думали, что дальше делать, и в результате решили учредить свою маленькую компанию. Сделали еще один скафандр, представили его на выставке на Манхэттене. Вот так потихонечку все началось.

— Вашим скафандром пользуются в NASA?

— Нет, пока нет. С NASA мы в прошлом декабре заключили Space Act Agreements. Если в списке претендентов было 24 компании, включая очень знаменитые, которые я не могу называть, то в окончательном варианте соглашения оказалось четыре фирмы: SpaceX, где работают четыре тысячи человек, ATK Space Systems со штатом в 14 тысяч человек, United Launch Alliance, там тоже несколько тысяч сотрудников, и наша компания со штатом всего четыре человека.

— И о чем это соглашение?

— О том, что NASA помогает сертифицировать наш скафандр для космических полетов.

— То есть в перспективе этот скафандр будет использоваться для полетов в космос?

— Да, составлена программа работ, и по итогам NASA проверит скафандр и подпишет протокол. Тут еще надо помнить, что есть два типа скафандров. Один для открытого космоса, он весит 125–135 килограммов. И второй для использования внутри кабины, в котором космонавты взлетают и садятся, он весит около 10 килограмм. И вот это как раз наш тип.

— От чего он спасает?

— Смотри, в 1971-м году погибли три русских космонавта: Георгий Добровольский, Владислав Волков и Виктор Пацаев. На высоте около 70 километров произошла разгерметизация, а они были без скафандров. Командир ладонью пытался закрыть дырку в обшивке, но воздух уходил очень быстро. С тех пор скафандры стали обязательны для космонавтов: они обеспечивают давление на тело, чтобы человек мог дышать, если на активном участке полета произойдет разгерметизация кабины. Российский скафандр «Сокол КВ-2» для корабля «Союз» весит 10 килограмм, а наш скафандр весит пять килограмм. Эта разница особенно заметна, когда речь идет о шести-семи членах экипажа. Вес, впрочем, не единственное преимущество наших скафандров. Вместе с Тедом, большим специалистом по материалам, мы совершили рывок, сделали новое поколение скафандров. Можно сказать, произошло чудо. Материалы, которых в России днем с огнем не сыщешь, а в Америке их полно, позволили мне применить новые дизайнерские решения. Так что я сделал то, что не мог сделать на «Звезде». Это, конечно, уменьшает негативные последствия для меня от переезда в Штаты.

— Если скафандр — это вопрос ближайших нескольких лет, то перчатки в NASA есть уже сейчас?

— Мы просто поставили их по контракту, но они не используются. К нам приходят люди, которые их там видели и надевали, говорят «вау». Почему наши перчатки до сих пор не летают? Они лучше перчаток NASA, и лучше не на 10–15%, что было бы достаточно, как меня учили на «Звезде», чтобы перейти на новую модель, они лучше в два раза. Но есть бюрократическая процедура. NASA объявляет тендер, по его правилам участникам дается месяц, чтобы представить прототип и оформить несколько сотен страниц документации: это страховка, план рисков, менеджмент план. Например, мы должны представить документы, что у нас три года не было страховых случаев. И вот потом по итогам тендера нам говорят, что мы проиграли.

Фото: Final Frontier Design

— Почему?

— Проиграли по пункту присоединения перчатки к рукаву. Там должны стоять резьбовые вставки в пружине. В России я о них только слышал, а тут они широко применяются. Винт вкручивается в резьбу, а между ними должна быть пружинка — Helicoil. Она делает резьбу прочнее и позволяет при необходимости ее отремонтировать. В российских скафандрах этого нет. И поскольку мы эту деталь не применили, нам отказали в контракте. Не потому, что перчатка плохая или что у нее шесть пальцев. Нет, сама перчатка даже не рассматривалась. Просто мы не понимали до конца, как надо участвовать в таких контрактах. Может быть, с нами так нарочно поступили, ведь могли же закрыть глаза или подсказать.

— Есть же еще частные компании, например, SpaceX. С ними удается наладить сотрудничество?

— SpaceX решила делать скафандры самостоятельно. Какой они делают скафандр, покрыто мраком. Возможно, будет что-то вроде костюма с мотоциклетным шлемом, по крайней мере, это то, что нам известно. Но специалистов для этого у них нет. Вообще это очень специфическая компания. Они широко используют труд интернов. Со всей страны талантливые ребята проходят огромный конкурс, чтобы бесплатно поработать на SpaceX. В обмен они получают какой-то опыт и могут сказать «я работал на SpaceX». На работу их практически не берут: ну как можно каждый год брать по тысяче человек?

— Со SpaceX понятно, а Virgin Galactic?

— Они вообще не используют скафандры, и это страшная беда. Современная спасательная кислородная маска и костюмы работают на высоте до 15–20 километров. Они дают летчикам время спуститься вниз, где можно нормально дышать. Также и в пассажирских самолетах, которые летают на высоте около 10 километров. Если кабина разгерметизируется, то сверху падает маска, ты прижимаешь ее к лицу, а самолет в это время снижается до высоты 3–5 километров. На это уходят минуты. Но в случае с Virgin Galactic высота — 80–100 километров, и на снижение нужно десять минут. За это время человек умрет даже с кислородной маской.

— И понимая это, они не разрабатывают скафандры?

— Нет. Virgin Galactic — это компания одного человека, сэра Ричарда Брэнсона. Видимо, он сказал, что летать в скафандрах его сотрудники не будут. Возможно, тут сыграл роль тот факт, что скафандры NASA безумно дорогие и безумно тяжелые, даже тяжелее наших «Сокол КВ-2». Они весят примерно 14 килограммов.

— Но есть ваши скафандры, которые весят пять килограмм. Почему не покупать их?

— Никто из тех сотрудников, с кем мы разговаривали, не принимает решение. А достучаться до самого Брэнсона сложно, почти как до английской королевы. Может быть, когда-нибудь это и удастся.

— Вообще это удивительно. В вашей компании только четыре человека, из них только вы были в прошлом связаны с космической отраслью. И вы сейчас сотрудничаете с NASA.

— Ну чтобы сделать скафандр, в компании может быть не четыре человека, а вообще один человек. Но у нас команда, каждый в чем-то очень неплохо разбирается и старается помогать коллегам. Сейчас, например, у нас бумажный этап работы, здесь много делает Вирджил (Вирджил Кейлджесан пришел в компанию последним и занимается в основном административной частью — прим. «Медузы»). А детали выкройки оформляет Керри (Керри Лав — дизайнер; работала над костюмами для постановок, многие из которых удостоились премии «Тони» — прим. «Медузы»).

— По «Звезде» скучаете?

— Есть такое. Я встречался со своими бывшими сослуживцами, они сказали «да пошла эта „Звезда“ на три буквы, чего ты так переживаешь». Но у людей другое отношение к этой работе. Они ушли и стали получать в несколько раз больше, чем на «Звезде». Они никогда не занимались скафандрами, никогда не мотались из Сокольников, где я жил, в Томилино. Они легко меняют одну работу на другую, а потом еще и на третью. В моем случае это несколько другое. Это моя жизнь. Я этим всегда занимался и из-за этого уехал в Америку, чтобы и дальше заниматься любимым делом.