Нель не мог долго злиться, тем более, что в словах Эврама была толика правды. Лом действительно показывал характер повреждений и давал дополнительный кусочек мозаики. Поворчав ещё для вида, Пака осмотрел свой скафандр и перешёл в салон, разоблачаясь так же как и американец до компрессионного костюма. С помощью последнего он наложил заплаты на протёртые места.
Рассматривая лом, ареограф изрёк:
- (анг.) Вот мне интересно, почему наш Конг умолчал об опасности, скрытой в этих дюнах? А если скрыл намеренно - можно сказать соврал, а если соврал - значит нужно наказать.
О виде наказания он не стал распространяться, так как над этим ещё необходимо было подумать. Одно было известно точно: нельзя перегибать палку, или Конг может растрясти базу так, что костей не соберёшь.
Надев залатанный скафанд без шлема, Пака дополнил свои записи на планшете, касательно экспериментов со скидыванием балласта, фотографиями лома и пояснениями. После чего подробно расписал механизм затягивания чёрной дюной. Из кабины что то проворчал Коля по поводу дороги и ареограф отправился в кабину в обнимку со своим планшетом. Всё таки он не раз составлял маршруты и знал варианты обхода препятствий на пути ровера. Плюхнувшись на сидение, он осмотрел пейзаж и спросил:
- Ну как ситуация с дорогой?

Эврам помог Нелю поставить герметичные заплаты на скафандр, где тот был протерт неведомой "пилой", живущей в черной дюне. Все-таки грамотно ремкомплекты собраны сотрудниками NASA на Земле - всем удобно пользоваться, быстро и эффективно. И клей-герметик схватывался быстро и прочно. Залатанные места теперь выглядели даже прочней, ежели были до получения повреждений. Минц мысленно сказал спасибо ребятам из космического центра Джонсона где обычно разрабатывались и производились всякие вспомогательные мелочи для астронавтов. Сколько раз уже их вещицы выручали людей на Марсе или в космосе.
Потом, по просьбе русского ареографа, Эврам скачал ему через шнур видео, записанное на информационный носитель своего шлема - лом и повреждения скафандра. Может, ученый до чего-то и додумается, что в будущем может выручить или даже жизнь спасти.
Бубнов уверенно вел ровер, и в услугах другого пилота явно не нуждался. Нель тоже ушел в кабину. С одной стороны Эвраму было немного обидно, что его вот так отстранили от управления своей же марсианской машинкой, с другой - на него сейчас такая расслабленность и усталость напали после стресса, что самому ничего делать не хотелось. Так что пусть русские сами рулят. Черные дюны остались позади, и Минц совсем успокоился, хотя понимал, что с ними придется еще столкнуться на обратном пути. Эврам надел отремонтированный скафандр, провел тест его систем. Все работало нормально. Только шлем и ранец американец пока не надевал. Он почувствовал жажду и выпил целую бутылку воды, забеспокоившись, что это его автон восстанавливается. Но больше жажды не возникало минут 20, и Эврам опять успокоился. Он устроился в удобном кресле, которые спас от уничтожения ценой кодов и нервов, и даже задремал под мерно покачивание Арту.
Его разбудил призыв Бубнова подойти. Минц вырвался из зыбкого сна и двинулся в кабину. Там, опершись локтем на спинку пилотского кресла, окинул взглядом открывшуюся картину. Ровер стоял на гребне холма, который круто уходил вниз по очень неровному склону. Зато внизу извивалась прямо идеальная, хоть и узкая дорожка, похожая на русло высохшей реки, разрезавшей каменистую небольшую долину, ощетинившуюся острыми обломками скал. Нехорошо выглядел склон, изрытый ямами и усыпанный камнями. Но, судя по расстилавшемуся ландшафту, это был единственный путь. Эврам протянул руку к своему планшету, который сейчас был укреплен на стойке перед Нелем и открыл карту. К его радости, спутник отозвался и указал дислокацию машины. Осмотрев местность еще и по карте Минц окончательно убедился, что другого пути к американским НП нет.
- Да, Арту отлично сбалансирован, и вес распределен равномерно, - произнес он, задумчиво нахмурившись. - Не думаю, что мы сможем ощутимо утяжелить задок, потому что у нас не так уж много груза. Машина вообще практически налегке сейчас. Но попробовать можно. Вообще, стандарт для такого ровера - уклон до 30°-32°. На более крутые горки лазить не рекомендуется. А тут чуть побольше будет, как мне кажется... Но проходимость и сцепление с поверхностью у Арту отличные. Даже по песку ходит хорошо, ты сам видел - не буксует и не закапывается. Рамы у него независимые на каждое колесо. Шины широкие, внутри - металлическая сетка, протектор на них глубокий. Клиренс большой. Для стабильной опоры ему достаточно и трех колес с разных сторон. Предел для движения по пересеченной местности есть, конечно, но вперед он вряд ли перевернется, если не гнать, и не давать ему зарываться носом в ямы. Советую не поворачивать особо, потому что боком он как раз на таком склоне может закувыркаться. Из-за своей высоты, хоть колесная рама у него широкая, что снижает угрозу опрокидывания. Думаю, если медленно и аккуратно двигаться, то можно попробовать. все равно у нас выбора нет, как я понял.
Эврам вернул на своем планшете приборную панель на монитор, закрыв карту.
- Насчет ям - не знаю. Их плохо видно отсюда. Не оценишь, какая глубина. Если до двух футов, то Арту пройдет. Но лучше стараться как-то объезжать, не поворачиваясь особо боком по ходу движения. В общем, мне не приходилось по таким склонам ездить ранее. Могу сейчас только теоретически что-то сказать. Я надеюсь, что ты - осторожный пилот.
Эрам хотел согнать Неля и сам усесться в кресло рядом с Бубновым, чтобы контролировать процесс, хотя бы. Но ареограф так по-хозяйски развалился в нем, что американец решил его не трогать. Только указал на ремни безопасности.
- Советую пристегнуться. У нас по инструкции всегда положено пристегиваться в ровере, даже если по ровной поверхности едешь.

Слушая Эврама, касаемо характеристик "Арту" и его рекомендации, Николай задумался.
- (англ) Да, Эврам. Я стараюсь аккуратно ездить. Но вот подумал, что может за управление лучше пустить тебя? У тебя опыта больше в управлении "Арту". Ещё подумал о том, что можно попробовать некоторые ямы завалить. Лопата есть...
Бубнов не боялся склона, не боялся управлять ровером на этом склоне. И с легкостью готов был ехать сам, но, будучи "командиром", был обязан думать принимать решения в пользу всей команды, учитывая индивидуальные особенности, возможности и навыки товарищей.

- (анг.) Давай, давай Коля, тренируйся! Всяко может быть и должно быть два уверенных водителя, а не полтора. Никуда не торопясь, потихоньку, помаленьку. - встрял в разговор Пака.
Где то шевельнулось желание, чтобы за рулём сидел более опытный водитель. Но и собственное заявление не было лишено логики. И желание вернуться на базу, равно как просто жить, было самым доминирующим над всеми другими.

Эврам кивнул и улыбнулся, когда Николай начал шутливо имитировать автомобильный газ. Как он ни хотел остаться в кабине, чтобы контролировать спуск хотя бы визуально, но в голове всплыли вбитые NASA инструкции. Минц как человек дисциплинированный ушел в пассажирский отсек, где сел в кресло и пристегнулся. Происходящее снаружи он теперь видел только узкой полоской света из бокового окна, справа от спинки кресла Бубнова. "Он справится, - сказал себе Эврам, чувствуя уже нешуточное беспокойство из-за покачивания ровера с боку на бок во время перевала через камни и ямы на склоне холма. И наклон очень беспокоил Минца, но он помалкивал. На канатной дороге ему было куда страшнее, в тут - земля. Тем себя американец и успокаивал, вцепившись в свои ремни безопасности.

До половины спуска Арту под управлением Николая дополз на черепашьей скорости отлично. Ямы оказались для него не такими уж глубокими, а валуны Бубнов успешно огибал или медленно через них переваливал машину. Но вдруг движение ровера ускорилось, а Николай почувствовал, что он не слушается джойстика. Вернее, слушается, но как-то неправильно, плохо. Через несколько секунд он понял, почему у него создалось такое впечатление: склон холма пополз вниз. Почти весь - песок с камнями поплыл по склону вниз, образуя большую, но медленную лавину. Справа и слева было видно границы этой лавины метрах в 130-ти. То есть, оползень был огромным, и он тянул сейчас ровер вниз вместе с собой - постепенно ускоряясь и разворачивая машину, которая из-за разной скорости потоков движущегося песка под колесами начала плохо слушаться джойстика. Ровер скользил вниз, убыстряясь, опасно нырнул носом в попавшейся яме, так как свернуть вовремя не получилось. И перспективы виделись сейчас очень нехорошими. Судя по виду из боковых окон кабины, песчаная лавина двигалась быстрее там, где не было машины, и потоки песка справа и слева начали ее обгонять. По склону сбоку машины и перед ней закувыркались крупные валуны, выдираемые оползнем с "належанных мест", камни помельче запрыгали, кувыркаясь в воздухе. Что-то громко шарахнуло в дверь шлюза сзади - видимо, скатился какой-то камень. Минц хотел рвануть в кабину, чувствуя что-то не то в скользящих движениях Арту, но остался на месте, решив, что советы под руку сейчас только ухудшат дело. Он надеялся на русского, его выдержку и чувство машины, которое должно был у него появиться пока он ее вел довольно долго.

Николаю очень не хотелось верить в происходящее. В то, что и без того уже не простая поездка стремится чуть ли не на каждом метре пути стремится стать дорогой на эшафот. Будто Марс на них за что-то ополчился, озлобился и мстит. Но реальность была непреклонна - оползень тащил ровер вниз по склону, а Николай чувствовал, что почти лишился возможности как-то влиять на движение "Арту".
Первым желанием было дать "полный стоп", а то и "малый назад", но вид в окнах давал понять, что это будет, как минимум, бесполезно и есть серьезная вероятность, что их просто разобьет булыжниками, вроде того, который с таким грохотом шарахнул сзади. В какой-то момент в голове даже мелькнула мысль, что песок их пытается окружить.
- (англ.) Держитесь!... и молитесь! - скомандовал Коля и, ругаясь на китайском вперемешку с матным русским, попытался заставить "Арту" ехать быстрее, хотя бы со скоростью оползня, а лучше быстрее - тогда хотя бы сцепление колес должно вернуться. Да, возможно ему стоило сперва посовещаться с командой, возможно было самоуверенным с его стороны, рассчитывая на свои внимание, реакцию, навык рисковать вот так жизнями двоих человек, не считая себя, и дорогущим оборудованием. Но, как он где-то когда-то слышал, "This is... MAAAARS!".
Бубнов хотел постараться обогнать оползень, обруливая большие камни и ямы. Где-то бы, возможно, даже получилось по старому российскому принципу "больше скорость - меньше ям" пролететь. И вырваться в итоге в ложбину-русло и, не сбавляя скорости, промчаться и по ней, чтобы песок с булыжниками не завалил "Арту" там, как в могиле.

Всё произошло столь быстро, что Пака не успел даже "мама" сказать. Ровер завалился на бок и под аккомпанемент скрежета продолжил движение. Когда же он остановился, на какую то долю секунды, стало так тихо, что он слышал лишь гулкое и частое биение сердца. Кажется он задержал дыхание, и когда пришло это осознание, он судорожно и глубоко вздохнул и выдохнул. Как в ответ на это действие в салоне задвигался и зашуршал американец. Мир вернулся всеми красками. Пака тоже начал двигаться - ремни же крепко держали его. Чуть поковырявшись, он наконец отстегнулся и осторожно сполз на боковую сторону, являющуюся теперь полом.
- Колямба, ты как там? - подал слабый зов Нель, осматривая свой скафандр на наличие повреждений.

Эврам с облегчением выдохнул, увидев, что серьезно пострадавших, к счастью, нет. Многие  травмы могут дать о себе знать через какое-то время, но пока Минц не видел опасности. Все в сознании, говорят, шевелятся, не сообщают о каких-то серьезных проблемах. Сам был в порядке, так что сможет оказать помощь, если что.
Настало время поволноваться уже об Арту. Он с честью выдержал испытание – сохранил герметичность, и вентиляторы СЖО шуршали. Если бы корпус дал «течь», тут бы уже сигнальные лампы мигали бы вовсю. Глянув на приборную панель, состоящую из двух планшетов, Эврам увидел несколько тревожных индикаторов о повреждениях на крыше – системы ровера регистрировали отключение  одной солнечной панели и антенн. Кажется, машина осталась без связи, но надо посмотреть, что там вообще. Может, что-то еще можно было исправить. В остальном, судя по показаниям систем, все было с ровером в порядке.
- Кажется, лежим мы «стабильно», - сказал Минц. – Ничего не шевелится больше вокруг. Хотелось бы надеяться, что этот оползень не «живой»… Потому что наружу придется выходить.
И делать этого Эвраму очень не хотелось после приключений у канатной дороги. Вокруг, правда, был светлый обычный песок, а не черный, что вселяло в Минца хоть какую-то надежду, но черт его знает. Доктор уже ни в чем не был уверен.  Предложение Бубнова воспользоваться якорями было дельным. Минц покивал и осмотрелся через уцелевшие окна. Машина лежала в ложбине, по которой они хотели попробовать проехать к американским площадкам, почти поперек нее, и кабина сейчас находилась в паре метров от скальной стенки.
- Да, можно попробовать зацепить якорь, - задумчиво произнес Эврам. – Но тот, что внизу, бесполезен сейчас. Мы же на боку лежим. Только на один якорь надежда.
Чертовски неудобно было оперировать с планшетом на стойке в ровере, перевернутом почти вверх колесами, но Минц исхитрился занять более-менее удобную позицию, вывернув голову, чтобы видеть экран планшета нормально. На одной якорной трубе (в которой располагался якорь под днищем ровера) Арту сейчас лежал, но другая смотрела в скалу, хоть и под углом. Прицелиться из неподвижной машины было все равно невозможно, поэтому Минц просто вызвал меню якорей и нажал на сенсорном мониторе на левый. Тот исправно выстрелил, прочертил за окном линию вылетевшего троса и «вцепился» в скалу, выбив в ней мелкие камни, и раскрыв рога. Вошел в камень по косой, выше уровня машины, зацепился только двумя рогами, но выбирать не приходилось. Эврам включил лебедку якоря на малый ход. Трос натянулся, Арту качнулся и медленно начал приподниматься. Прикидывая дальнейший расклад по углу троса, Минц понял, что якорь зацепился слишком высоко. Оставалось только надеяться на то, что, по достижении точки равновесия, машина сможет за счет своего веса потом опуститься на все колеса.
- Сидите тихо, держитесь и не раскачивайте машину, - попросил Минц, удерживая палец на планшете, готовый быстро реагировать, если что-то пойдет не так. – Якорь плохо засел в камне, под углом. Будем надеяться…

Якорь держался, и трос подтянул машину, как смог, развернув ее так, что она теперь не боком была, а заняла положение параллельно стенкам ложбины, а не наискосок, как до этого. Правая сторона ровера поднялась, и он сейчас занял положение почти четко на 45 градусов относительно своего нормального положения. Но якорь зацепился слишком высоко – угол натяжения троса не позволил подтянуть ее так, чтобы она сама перевалилась под собственным весом на колеса.  Чуть ниже бы надо было якорь переместить. Но он уже сидел в камне, и теперь его можно было освободить, только отстрелив. И ровер, разумеется, тут же упал бы в прежнее положение – на крышу.  Кроме того, даже если бы якорь располагался ниже, то левые колеса Арту уперлись бы в стену, так как ложбина была узкой. Таким образом, машина сейчас оказалась в «подвешенном» состоянии – удерживалась тросом строго на боку (опираясь на правые колеса). Но дальнейшее вращение лебедки якоря не дали бы результатов, только вырос бы риск вырвать якорь из скалы.

Эврам остановил лебедку  и с досадой произнес:
- Кажется, это предел. Угол троса и скала слева не позволят нам опуститься на все колеса.

Затаив дыхание, Николай ждал, когда "Арту" начнет вставать на колеса. Но тот завис на боку.
- (англ.) Ну...? Ладно. Есть ещё идея. Пака, не спеши. Первым вылезаю я - у меня самый девственный скафандр. - на этих словах Бубнов поднялся на ноги и принялся облачаться для выхода из ровера. - Эврам, я думаю руками зацепить ещё один якорь за склон с другой стороны. Из крыша же они не стреляют? Значит руками. И потом придется "поиграть" двумя лебедками. Чтобы повернуть "Арту" ещё больше. Как повернем, он сам на колеса встанет.
Рассказывая свою идею, Коля помогал руками, изображая одной рукой лежащий на боку ровер, а пальцами другой руки - якоря и тросы, соединяющие их с "Арту".
Убедившись, что план товарищам понятен, - он был прост, трудно не понять - Бубнов принялся по правилам выходить, открывая и закрывая шлюзы по очереди, согласно инструкции.

Нель поворчал, но пропустил вперёд себя Бубнова и американца. Вспомнив о чём то, порылся среди валяющихся вещей, выудил небольшой контейнер. Выйдя из ровера, он осмотрел повреждения и резонно решив, что компаньоны справятся сами, оставил их, зашагав в другую сторону. Вокруг были нагромождения песка и камней. Пака подошёл к двум валунам, вероятно столкнувшимися друг с другом, потому как вокруг них валялось несколько кусков. Выбрав небольшой образец, он покрутил его в руках, внимательно осмотрел, после чего, уложил его в контейнер. Поднявшись, он ещё покружил, взбираясь по насыпи, молча решив помочь в поиске солнечной панели.
- Всё таки лихо нас прокатило. Сегодня по мне так уж довольно приключений. Уже будет о чём внукам рассказать. Кстати, для внуков - нужно как обязательное условие - женщину выбрать. Тааак, выбор у нас на станции небольшой. - сам с собой разговорился ареограф.
- Выбери меня, выбери меня, птица счастья завтрашнего дня! - громко пропел Нель, увлёкшись раздумьями.

Нель что-то опять сказал по-русски и спел еще. После чего двинулся собирать камни. "Самое время для сбора образцов", - подумал Эврам, но после нервных встрясок сегодняшнего путешествия его уже ничто не раздражало. Как будто все социальные эмоции атрофировались, перегрузившись. И Минц резонно решил, что, если русским что-то надо будет от него, то они к нему обратятся во-английски. А в остальное время пусть делают, что хотят. На вопросы Бубнова про связь он только руками развел. А что тут сделаешь? Антенны на крыше все переломаны к черту, и без толковой мастерской ремонта не произвести. Наверно, если бы приперло, то попытался бы что-то сделать, но проще было доехать до малой станции, чтобы воспользоваться ее системами связи. Минцу очень не хотелось задерживаться в каньоне дольше, чем это необходимо. Слишком много тут опасностей.
Пока Минц ходил и высматривал оторвавшуюся панель по склону, Бубнов забил якорь в скалу, и тоже решил, что лучше связываться с "Салютом" с НП-1. Спросил, каким маршрутом лучше дальше ехать.
- Если по уму, то надо сперва на третью НП заглянуть, - ответил Минц Николаю. - Там робот бурит скважины и керны добывает. Робота надо проверить, а керны забрать, чтобы отвезти на НП-1. Там как раз геологическая лаборатория. Рядом с третьей площадкой находится наш подъемник и вторая НП. Подъемник я бы хотел осмотреть внизу. Мало шансов, что его можно восстановить, но... вдруг. На перспективу просто хочется представлять ситуацию с его оборудованием. Наверху во время землетрясения часть креплений и ферм вылетело...
Минц сделал паузу и сглотнул, так как ярко накатили страшные воспоминания, как они с Айрин соскакивали с падающей площадки лифта.
- Но двигатели и генераторы, если работают, могут в будущем пригодиться, - продолжил он. - Это мощные и надежные машины. К тому же, если на подъемник все еще поступает питание с нашей АЭС, то это дополнительный источник энергии на всех научных площадок тут. если кабель пробросить. Хотя, вспоминая о ломе, который пожрала тварь из серной дюны, кабель уничтожить для нее - раз плюнуть. В общем, я считаю, просто надо подъехать к подъемнику и посмотреть, что там творится. Вторую НП по соседству по ходу посмотрим. А после всего этого поедем на НП-1. Вот так я предлагаю. Но, если надо срочно связаться с "Салютом", то тогда едем на первую.
Эврам покосился на Арту - еще неизвестно, сколько времени уйдет на то, чтобы поставить его на колеса. В конце концов, у него спросил мнение, он его высказал. А решать, куда поедем, будет Николай. Увидев торчащую железку из песка, Минц кинулся к ней. Но это был один из обломков антенны. Эвраму пришлось дойти почти до того места, где ровер перевернулся. И все время он внимательно следил за песком и камнями вокруг - вдруг зашевелятся, а он уже метрах в ста от машины, далеко от людей. Но стремление найти панель была сильнее. Однако серо-желтый песок вокруг не шевелился, и не показал стремления разделаться с астронавтом, попирающим его ногами.
Осматриваясь, Минц так и не видел солнечной панели. Она могла и в сторону далеко отлететь, и в песок зарыться. И тогда ее  без металлоискателя не найти. Прошелся по склону влево-вправо - ничего. Пнул песок и пошел обратно к машине.
- Панель потеряли, - сообщил он Бубнову. - Не нашел ее. Может, у вас на станции найдется подходящая, которую можно приладить. Или кто-то на нашей базе догадается из мастерских привезти запасные. Там было все необходимой для сборки и замены. Ладно, потом это решим. Николай, сам на лебедки сядешь в кабине или мне попробовать выправить Арту?

- (англ.) Ох... В общем, сначала значит действительно стоит ехать на НП-3...
Николай расстроился из-за солнечной панели, хотя и брал аккамуляторов с запасом. А вот антенны и утерянная связь - вот это удручало в особенности. Случись чего, теперь даже на "Салют" можно не успеть сообщить, предупредить.
- (англ.) Я сам попробую тросами поиграть. Думаю, выровняю "Арту". Кто-то может встать перед ровером и указывать мне, если я не замечу или не пойму, что тот, или иной трос слишком натянулся.
Бросив взгляды, на якоря и тросы, Бубнов полез внутрь ровера. Пройдя систему шлюзов, Коля снял шлем и сел рядом со своим креслом, выводя на экран планшета панели управления лебедками обоих якорей.
В первую очередь, конечно, стоило подтянуть правый трос, создав натяжение. "Арту" чуть дернуло. Коля чуть ослабил натяжение левого троса и стал тянуть правую, но ровер пополз на боку.
- Мда. Тут бы резче дернуть... - рассуждал сам с собой вслух Коля. - Работать двумя лебедками попробовать...
Николай попытался подтянуть сразу обе, но вращать ровер не получилось, скорее машину "растянуло" в обе стороны.
- Ну... тогда только так, похоже.
Бубнов ключил правую лебедку, стараясь натянуть, на сколько возможно правый трос, а затем, сделав глубокий вдох-выдох, включил правую лебедку на максимальную мощность, заставляя при этом левую расслабляться. Он хотел как бы выдернуть правый бок из песка, снизу вверх, но, понимая, что необходимо опускать при этом левый бок ровера, хотел сделать это плавно. Получилось всё почти что так, как и задумывалось. Он рассчитывал уменьшить мощность на правой лебедке, как только ровер начнет наклоняться в нужную сторону. Только вместо плавного опускания "Арту", словно каратист, одним резким движением-кувырком подскакивающий с положения "лежу спрятанный в песке в засаде", грохнулся на колеса. Левый якорь вырвался из скалы, не выдержала порода натяжения.
Николай, не будучи привязан к креслу ремнями, решивший, что проделывать все манипуляции, лежа на боку, слишком неудобно, и рассчитывавший на плавность, не успел среагировать и пролетел с правого окна до левого кресла. Неприятно теранулся лицом, но без травм.
- (англ.) Получилось? Левый якорь сорвался? - первым делом спросил по рации у товарищей Коля, сползая с кресла на пол и потирая щеку.
- (англ.) Ну и хорошо. Залезайте. Якоря постарайтесь забрать. Мало ли что нас ещё ждет, какие приключения. Не хочется снаряжение без необходимости раскидывать по Марсу. Да и якорей у нас запасных нет...
Бубнов дотянулся до пульта и ослабил натяжение на правом тросу.

Пака был настолько погружен в свои размышления, что несмотря на то, что шёл к роверу и смотрел прямо, взгляд его был погружен "в себя." Лишь переферическим зрением он заметил пролетевшее совсем рядом нечто. Это тут же вернуло его к реальности и он резко сделал вперёд два шага и только после этого развернулся посмотреть, что же это было. Ровер тем временем плюхнулся на колёса и поднял облако пыли. Всё ещё находясь в растерянности, Пака успел увидеть лежащий якорь. Тут заголосил американец. Оказался рядом, он слишком заботливо закидал ареографа вопросами. Пака зачем то окинул себя взгядом, но тут же поднял голову:
- Всё хорошо, снаряд пролетел мимо. (анг.) Окей по вашему. Спасибо за заботу. И как сказал один персонаж: "Ну вы, блин даёте!" - несколько саркастически произнёс он.
Похлопывание по плечу сильно не понравилось Нелю. Также как и отправка в машину.
- (анг.) Да нечто я ребёнок - отправлять меня. Я же сказал - всё в норме!
Но американец уже залез в ровер. Нель как дурак постоял, постоял, но как бы ему не хотелось сделать наоборот, пришлось забираться в машину. Пройдя шлюз, он выложил контейнер с образцом камня и шлёпнулся на одно из сидений в салоне.
Снял шлем и ворчливо крикнул:
- (анг.) Ну что там, шоферюги? Поедем мы сегодня, или у вас перекур?

- Ни снимки, ни связь, ни определение по спутникам себя на электронной карте для нас сейчас недоступны, - покачал головой Минц, продолжая тестирование систем Арту. - А насчет починки, это, наверно, уже вопрос к тебе. Ты же инженер. Я умею чинить человеческие тела, а не машины. По части техники я могу назвать себя только пользователем. Ну, и немного настройщиком, если речь идет о медицинском оборудовании. Так что я надеюсь на таланты ваших технических специалистов. Кстати, могу сообщить, что уцелевшая солнечная панель действует. Подзарядка аккумуляторов будет идти вдвое медленней, конечно, но, как я видел, хватает запасных батарей. Думаю, проблем с энергией у нас не должно быть, если ничего не случится. И никаких поломок, кроме потерянных внешних элементов, система не регистрирует. Арту  порядке. Хорошая машина.
Эврам с удовольствием воспользовался предложением Бубнова снова взять управление ровером на себя. Ему думалось, что он все же более осторожный водитель. И, возможно, не допустил бы переворота Арту на склоне, если бы был у руля. Стереотип о том, что русские - отчаянные и бесшабашные, все-таки прочно сидел у него в голове.
- Пристегнитесь, пожалуйста, в креслах, - попросил он Николая и Неля.
Сам это сделал, и запустил двигатели ровера. Стараясь быть предельно внимательным и осторожным, Минц повел ровер по длинной извилистой ложбине, которая вывела людей на сравнительно ровный участок пути. Камни, ямы и песчаные наносы были, конечно (а где их на Марсе нет?), но зато не крутые холмы, которые не объедешь. Эврам предпочитал именно объезжать опасные преграды. Скорость продвижения от этого страдала, но так американцу было спокойней. А вот что значительно усложнило путь - это необходимость ехать по карте без обмена сигналами со спутниками. То есть, местоположение Арту теперь можно было только самим прикидывать, ориентируясь на имеющиеся снимки, карты и ландшафтные ориентиры. Но пока все, вроде, шло нормально.

>> НП-3

Пришлось по пути поблукать и потыкаться, чтобы найти проезд к американским НП. В результате в сектор НП-3 группа въехала почти через три часа. Зато целые. Черные дюны видели но вдали, в восточной стороне - ближе к краю каньона.
Эврам, вроде, вполне приноровился  по внешним ориентирам прикидывать верное направление пути, однако он видел уже гору, у подножия которой находилась НП-3, но самой площадки не видел. И заметил, что характер поверхности тут изменился с момента его последнего визита сюда 9 дней назад, как раз перед злосчастным землетрясением.
- Песка нет, - сказал он, неторопливо ведя машину к нужной горе. - Тут всегда был слой песка, который полностью не выдувался. А сейчас - голый камень. Везде вокруг. Мне это что-то не нравится...
У Минца уже глаза заболели от напряжения, так он всю дорогу всматривался в серо-рыжий каньон вокруг. Но черных дюн или еще каких-то опасностей, кроме пересеченной местности, не замечал. Сейчас с беспокойством он вертел головой в поисках мобильной буровой установки и группы приборов поддержки ее работы. За эти девять дней тут уже шурфов в земле должно было быть полно, и керны валяться. Но ровер подъехал почти к самому подножию горы, но техники не было видно.
- Кажется, я сбился с пути, - проговорил Минц. - Хотя по всем приметам, и по тому, что я сам помню, мы должны быть на правильном месте.
Он повернул на восток и медленно пустил машину вдоль подножия горы. И вскоре с тревогой увидел на плоском участке россыпи мелких обломков белого пластика. Подъехал ближе и остановился. Обломков тут было полно, все не больше ладони размером - изломанные и пыльные. Выглядела картина так, будто огромный каток-измельчитель прошелся по каким-то пластиковым деталям, раскрошив их и впечатав в камень поверхности. Причем странным, закрученным спиралью "потоком". Но приборы и оборудование НП-3, как и сам робот-бур, были металлическими, разумеется. И их-то тут и не было. Проехав еще несколько метров по обломкам, Эврам увидел среди них обрывки термоизолирующих пленок и проводов в разноцветной изоляции.
- Кажется... Это и есть площадка, - произнес он ошеломленно, отстегнул ремни и бросил напряженным голосом Бубнову. - Мне надо выйти.
Подхватив шлем, он стремительно направился к шлюзу, задержавшись возле него, чтобы загерметизировать скафандр.