Маргарита неодобрительно покачала головой на заявление Мендельсона, но ничего не сказала. Аркадий взрослый мужчина, пусть сам решает. Перспектива откачивать его, врача, конечно, не радовала, но запрещать кому-то делать глупости она не могла. К тому же, её практика жизни показывала, что лучше всего люди учатся на своих ошибках. Да и то как легко микробиолог наплевал на их устный уговор, лишь доказывало, что на её мнение, как врача, ему в общем-то плевать.
Первым нарушил мирное течение поминок, конечно же, Пака, которого возмутил факт использования православоного имени Иоанн вместо привычного, русского Ивана. Рита вздохнула, угнетенная мыслью что с каждой выпитой рюмкой, каждый из этих знакомых ей людей в любой момент мог вступить в конфликт, после которого у всех останется неприятный осадок. В их маленьком социальном мире такого рода вещи могли быть весьма опасными.
На стол поставили еще один лишний прибор, рядом с другими, предназначавшимися тем, кого с ними сейчас нет. Коваль сразу объяснил, зачем это и это объяснение совсем не порадовал Анисимову. Кто мог подумать, что предыдущая группа исследователей погибла. Рита не знала, что её расстраивало больше, что погибли люди, или что тягостное ожидание вестей с Земли затягивалось... И мысли, что они могут вообще не получить известий, заполняли всю голову. Чтобы отвлечься, она перевела речь Коваля сидящим рядом американцам, пока это не сделал Мендельсон.
Перевод она закончила, как раз в тот момент, когда дежурный поставил перед ней тарелку со вторым.
- Нам стоило бы поберечь запасы... - тихо буркнула она себе под нос ложкой зачерпывая немного картошки, - А не устраивать пир из черт знает скольких блюд...
Было вкусно, но сейчас вкус мало что значил. Краем глаза она заметила, что сидящий рядом Бубнов выпил еще рюмку марсовки. Не боясь показаться всеобщей "мамочкой", Рита сочла нужным вмешаться.
- Вы хоть закусывайте, Николай Дэшенович, - обратилась она к геологу, - Тяжелая голова на утро, никому еще пользы не приносила, а у нас тут и выходного не попросишь.

Честер слушал перевод Анисимовой всего того, что говорил Коваль и его лицо вытянулось от изумления. Странно, что вокруг люди умудрялись есть, Дэлсону вот теперь кусок в горло не лез. Он с горем пополам съел борщ до конца.
Он опустил взгляд. Целая команда погибла в открытом космосе. Человечество было не готово покорять планеты, оно и на своей-то никак не могло жить спокойно. Войны, болезни, голод.
Вымирание.
Он провел ладонью по лицу, оставил губы закрытыми ладонью. Чейз вдруг осознал, как же он устал жить на этом Марсе.
Столько жизней было утеряно и ради чего? Науки? Вечной гонки Америка против России?
Тьху ты.
Теперь и он налил себе марсовки и опрокинул стопку, стараясь унять жжение в глазах.

Чингиз, услышав известие о гибели экспедиции Герасимова, откинулся на спинку дивана и бросил ложку. Она громко звякнула о почти пустую тарелку перед ним. Брызги борща из нее полетели вокург, на стол, и в сторону Нойманн. Сунгуров сжал кулаки, сняв их со стола, чтобы не так была заметна его злость. И медленно выдохнул, стиснув челюсти и шевельнув желваками. В нем вспыхнула злость на Коваля, скрывавшего столь важное для всех событие. Как будто подчиненные идиоты и истерички, которым нельзя такое сообщать Но, быстро спустив пар, Чингиз понял, что это ничего бы не изменило. Или даже ухудшило. Да, все надеялись на новости, и обстановка на станции была стабильная. А теперь... Теперь Сунгуров уже не мог быть уверен в том, что сможет своими силами сохранить рабочий настрой, и уберечь остальных от нервных всплесков. Но также Чингиз понял, что, узнай ребята о команде Герасимова два месяца назад,  все это время могло стать очень и очень нервным. Так что начальник экспедиции поступил разумно. Сам Чингиз, наверное, поступил бы так же на его месте.
Хуже всех отреагировал на новость Мендельсон. Он спал с лица, заметно побледнел и в какой-то прострации направился к выходу. Сунгуров глянул на Коваля, потом на Анисимову, взглядом спрашивая ее, не стоит ли ему пойти за Аркадием Семеновичем.

Эврам, конечно, не понял слов начальника русской экспедиции, но по лицам людей понял что он сообщил что-то очень скверное. Дополнительный прибор с водкой и хлебом подсказал, что он говорил еще о каких-то умерших. Но Минц знал, что на Марсе больше никого нет. Марго перевела сказанное Ковалем, и тогда стало все ясно. Минц нахмурился, опустив глаза. Получалось, что русская марсианская программа понесла даже большие потери, нежели они на своей базе. Потому что сейчас ни один американский корабль не летел ни к Марсу, ни к Земле. Если бы не помешала война, то вскоре вылетела бы смена для базы "Mars-2", но не успела покинуть орбиту родной планеты, полет только готовился. И сейчас еще в пути к Земле находился корабль "Леонов", старт которого с орбиты Марса месяц назад наблюдали и американцы через свои спутники. И там была русская команда с Фобоса - единственный шанс получить информацию из дома. И для выживших американцев эти данные были бы очень важны. И Эврам осознал: нет гарантии, что и "Леонов" долетит. Опасностей, подстерегающих астронавтов на долгом пути между Землей и Марсом , хватает. И микрометеориты, и протонные бури, и вероятные навигационные ошибки, когда пилотам приходится делать расчеты вслепую, без коррекции специалистов с Земли. А во время полета крайне важно и скорость вовремя сбросить, и расстояния верно оценивать, чтобы не пролететь мимо планеты или не сгореть в ее атмосфере. Не говоря уже о технических неполадках, вероятность которые в разы снижает успешность полета. А "Леонов" - довольно старый корабль, насколько знал Эврам. Он находился на орбите Марса со времен первых русских экспедиций. Минц даже не знал, согласился бы он лететь на нем, если бы предложили, при имеющихся вводных. Прямо скажем, не обнадеживающих. На Марсе, где есть хотя бы крыша над головой, воздух и вода, шансов протянуть подольше точно гораздо больше.
Эврам с тоской и сопереживанием проводил глазами побледневшего Аркадия, направившегося к дверям, отметил мрачную злость на окаменевшем лице Сунгурова.
- Может, ему дать успокоительного? Чтобы поспал до утра, - предложил он Марго, сидящей рядом. - Я могу помочь, если только... не буду сейчас раздражать мистера Мендельсона своим присутствием.

- Вы хоть закусывайте, Николай Дэшенович, - прозвучало слева - Тяжелая голова на утро, никому еще пользы не приносила, а у нас тут и выходного не попросишь.
Николай повернул голову, посмотрел на Маргариту внимательным взглядом, не то разглядывал, не то думал над ответом, но в итоге просто, в некоем доверительном жесте, положил ей на плечо свободную ладонь. Поджав губы и чуть приподняв брови, будто прогоняя усталость с лица, отвернулся. Ещё мгновение подумав над чем-то, медленно кивая головой и чуть похлапывая по плечу Маргариту:
- ...под контролем, Маргарита Ивановна.
При этом, опуская рюмку на стол, едва не попал ей в борщ. Пьян? Возможно, но скорее слишком отрешен.
Убрав руку от соседки по столу, Николай налил ещё марсовки, но пить не стал, а принялся лениво хлебать борщ.

Стараясь не обращать на себя чужое внимание, Сибилла сосредоточенно разглядывала выцветающий пластик стола и рассыпанные по нему крошки. Вид праздничной еды и чужая болтовня быстро вызвали в ней чувство сдавливающего недомогания, отчего она уже не могла ровно сидеть и слегка согнулась, положив руки перед собой. Время от времени она неторопливым движением наполовину опустошала самодельную рюмку и затем подолгу смаковала марсовку, облизывая губы. Когда алкоголь кончался, не стесняясь, она самостоятельно подливала себе еще, и затем продолжала пить.
Приготовленная закуска не сильно манила немку, и все же периодически можно было увидеть, как она устало разжевывает какой-нибудь резиновый кусок пищи. Немного взбодрившись и набравшись сил, она переключилась на отдающий какой-то химией борщ, который исчез у нее в тарелке с удивительной скоростью. Сложив приборы и блаженно прикрыв глаза, она склонила голову над столом и стала прислушиваться к оживающему организму. Сейчас Нойманн наконец смогла разобрать большую часть разговоров собравшихся, однако мало что привлекло ее внимания. Чувство едкого раздражения вызвало поведение Маргариты, которая демонстрируя слепую врачебную заботу, взялась следить за состоянием коллег, обращаясь со взрослыми людьми как с детьми. В ее наставлениях было столько брезгливого снисхождения, что Сибилла с трудом сдерживалась, чтобы не вступить с ней в перепалку. Только глубокое чувство безразличия к тому кто и сколько пьет, удержало ее от опрометчивых замечаний.
Ожидая, когда подадут второе, Нойманн продолжала молча сидеть в своем уголке, скрываясь в тени бдительного Сунгурова и, очевидно, не сильно интересуясь происходящим вокруг. Однако, когда Коваль сообщил о судьбе предыдущей экспедиции, даже Сибилла подняла голову. Слова Владимира были подобны удавке, которую он не торопясь затягивал на шеях собравшихся. Слушать его было тяжело, но теперь гибель людей уже едва ли могла задеть Нойманн и в целом не вызвала в ней никаких переживаний, кроме разве что чувства легкой досады. Впрочем, в полной мере осознать случившееся ей помешал Чингиз. Его реакция была не столь сдержанной и поддавшись эмоциям он яростно швырнул ложку в свою тарелку. Хотя она была почти пустой, в ту же секунду несколько капель окрашенного борща полетели в лицо склонившейся над столом немки. На секунду сморщившись, она некоторое время была неподвижна и только с удивлением перевела взгляд влево, в сторону Сунгурова. Пока она сидела неподвижно, красные капли растянулись на лице Сибиллы, напоминая скорее брызги крови. Спустя еще минуту ее выражение лица изменилось лишь чуть-чуть, но даже этого было достаточно, чтобы прожечь в человеке дыру. Медленно повернув голову, она ждала от Чингиза хоть какой-нибудь реакции, но того больше беспокоил вышедший из-за стола Аркадий. Нойманн очень хотелось схватить свою рюмку и вылить ее содержимое мусульманину в лицо и только манеры не позволили ей опуститься до подобного поведения. Собрав всю свою волю в кулак, она невозмутимо взяла салфетку со стола и аккуратно промокнула ею лицо. Бросив на Сунгурова презрительный взгляд, она встала и демонстративно пересела на место Аркадия. Она действовала машинально и только когда волна гнева стала отступать, Сибилла отвернулась от ФСБшника и увидела рядом с собой рыжую американку.

На заверения Николая что все под контролем, Рита кисло улыбнулась. Верилось с трудом, особенно когда почти сразу же после этих слов Бубнов ей чуть не поставил рюмку в тарелку. От греха подальше она отодвинула миску с борщом Но очень быстро, её внимание переключилось на Мендельсона, которого известие о случившимся с экспедицией Герасимова повергло в шок. Видимо это стало последней каплей, и в микробиологе что-то сломалось. Он встал, извинился и отречено куда-то побрел. Минц предложил догнать Мендельсона и выдать ему успокоительное и отчасти Марго была согласна с этим. Бросать человека одного в таком состоянии было бы просто свинством. Да и успокоительное ему определенно бы не повредило.
- Не знаю, мистер Минц, - ответила она американцу, - Я уже ни в чем не уверена. Пойду, узнаю, как он. А там видно будет.
Рита встала из-за стола, извинилась перед остальными и направилась следом за Мендельсоном, прихватив с собой аптечку.
>> Коридор
Выскочив в коридор, Рита быстрым шагом пошла в сторону развилки, где коридор расходился и шел, справа к арсеналу и гаражу, а слева к холодному складу и лабораториям. Оглянувшись по сторонам, она заметила Аркадия, идущего в сторону гаража, судя по всему хотевшего пойти во вторую лабораторию. И ей как-то показалось, что, независимо от профессионализма Мендельсона, пускать любого человека в таком состоянии к хранилищу смертельно опасных вирусов и бактерий, достаточно глупый поступок.
- Аркадий Семенович, подождите! - на ходу крикнула ему Рита, ускоряя шаг, на ходу обдумывая, что вообще можно сказать в такой ситуации и как поддержать человека, - Вам не стоит сейчас быть одному. Известия, конечно, шокируют... Но мы не должны падать духом. Только не сейчас.

- Мне не привыкать, - отмахнулась Айрин на замечание Минца о марсовке и чуть было не добавила, что уже пила ее. Но даже будучи подвыпившей, вовремя смогла остановиться. Ей не хотелось "сдавать" Сергея. Который, кстати, все также сидел молча за столом, медленно выпивая спиртное и поглощая еду. Он видимо был не слишком разговорчивым, как заметила американка в медблоке. Хотя в ровере и в первый и во-второй раз, русский мужчина охотно общался с ней. Может быть дело в окружении? Иногда незнакомцам говорят то, что не хотят говорить близким.
Пока О`Хара думала над этим и пристально разглядывала Зайцева, размышляя не нужно ли подойти к нему, ушла Марго. И минц начал торопиться вслед за ней. Вроде бы они беспокоились об Аркадии, но Айрин слегка усмехнулась. Для ее пьяного девичьего взора все выглядела немного иначе. Мендельсону стало плохо от известия и он ушел. Маргарита как хорошая женщина, пошла его успокаивать. Ведь никто не может помочь мужчине лучше, чем женщина. Ну или другой мужчина, но Аркадий вроде не похож на ее отцов. Но тут за "успокоительницей" побежал Эврам. И это уже было слегка ... черезчур. Нееет, Американка ничего не имела против "на троих", но зная Минца и правила поведения у русских в плане секса, ее смущала такая возможность. Впрочем, нескольких секунд размышлений на тему "за кем все-таки побежал Минц - за Аркадием или Марго" хватило, чтобы О`Хара поняла, что слишком уходит в какие-то непонятные фантазии. Которых бы точно не было, если бы она не была пьяна и одинока. Уход Алексея и Коваля, лишь подтвердили мысли девушки, что она не в себе. Ибо они точно уже не вписывались ни в какие эротические фантазии.
- Бррррр, - помотала головой американка, чтобы избавиться от бреда и в этот момент заметила рядом с собой Сибиллу. - Упс!
Айрин моментально покраснела, потом побелела и покрылась испариной. Любые мысли о мужчинах и женщинах, а также об алкоголе - ушли из головы. Спина стала ровной, руки как-то сами собой опустились на колени, а подбородок чуть приподнялся. Ощущение, что рядом с ирландкой сейчас сидит ее строгая английская тетка, не покидало Гриэн.
- Простите, мэм, - на чистом английском проговорила Айрин, стараясь не отвлекаться на "разборки" между Пакой и Чингизом. Американка конечно не понимала о чем они говорят, но конфликт был явным. - Вы не могли бы мне пояснить, что именно сейчас происходит. Еще одна русская традиция?
Девушка кивнула в сторону разьяренных мужчин и наконец нашла в себе силы, посмотреть в глаза Сибилле.

Хлебая борщ, Николай невольно раздумывал о свойствах этой питательной жидкости. Например, что ближе по составу этому к борщу – кровь или Конг Му.
- Сэр… никто из нас не понимает по-русски… но мои друзья остаются. Мы будем вам очень благодарны за помощь. – уловил слух Бубнова.
Николай, вероятно, пропустил часть обращения, увлеченный своими теоретическими изысканиями, потому что не сразу понял о чем речь, скорее интуитивно догадался.
- Помоги уж американцам, пожалуйста, Коля. Они тут люди новые, но, судя по всему, неплохие. – не приказал, а попросил полковник.
- Так точно! – с готовностью четко ответил Бубнов.
Тут же он влил в себя третью рюмку и, не выпуская её из руки, пересел на место Эврама Минца.
- (рус.) Остались вы без переводчиков, гости дорогие? – произнес он, улыбаясь, пока присаживался.
- (анг.) Добрый вечер! Сегодня я буду вашим… э… (рус.) сопровождающим?... (кит.) Сопровождающим? (анг.) О! Вашим сопровождающим буду… я. Моё имя – Коля.
Представляясь, Николай уже наполнял рюмки Делсону, О'Харе, себе и коллеге Нойманн. Попутно мысленно составляя первое мнение о гостях: «Чувак? Занятный чувак. Неформал. С ним скорей всего, будет о чем поговорить на отстраненные темы. Женщ… Девушка. Молодая, красивая… И-и-и молодая и красивая… И-и-и… и молодая, и красивая. А ещё рыжая!»
На Айрин взгляд задержался дольше, чем на честере, хоть и не на много. А глянув на уже знакомое лицо Сибиллы, Николай кивнул и поднял рюмку и услышал ещё одну «речь» Паки Ийбуевича:
- (анг.) О! Айрин, иди сюда, чего скажу! Давай с тобой на бурде.. брудшт.. бурдештафт выпьем!
Продолжая держать полную марсовкой рюмку в правой руке над столом, Николай легонько положил ладонь свободной руки на ногу Айрин, как бы предостерегая её от попыток встать и обратился к ней, склонив и повернув к ней голову:
- (рус.) Вот на хр*на оно тебе на…? Эм… то есть: (анг.) Какого фака оно тебе это нужно? Мэм!

Коридор

Эврам вышел из столовой и осмотрелся в поисках Мендельсона и Марго. Увидел их слева, дальше по коридору. После чего направился в их сторону. Он видел спину Анисимовой и каменное лицо Аркадия, который пристально смотрел на женщину.

>> Гараж

Честеру все меньше и меньше нравилось происходящее. Он оставался в столовой только из-за Айрин, но желание уйти было огромным. Возможно, что у русских просто принято на поминках так нажираться и вести себя как последняя скотина, что было странно, ведь поминали погибших. Взгляд невольно метнулся в сторону наборов, один из которых символизировал погибших американцев. Коваль может и хотел сделать как лучше, но в благих намерениях большей части русских Дэлсон не был столь уверен. Да и какое ему дело до всего этого? Марсовка явно ударила в голову. Больше он пить не будет.

Айрин смотрела на Сибиллу и ждала ее ответа, но женщина похоже была слишком погружена в печальные мысли и не заметила, что к ней обращаются. Либо просто решила не отвечать. Подвыпившая американка наверняка бы выяснила причину игнорирования, несмотря на страх перед немкой. Но тут вокруг опять "завертелось". Вначале Пака закричал ей почти на всю столовую, приглашая вроде выпить. Может и не закричал, но Гриэн показалось именно так. И пока девушка пыталась сообразить, что ему ответить, между нею и Честером "нарисовался" еще один русский астронавт, с которым до поминок О`Хара не встречалась. Вроде видела на Базе, но не разговаривала. Мужчина предусмотрительно налили всем Марсовки, которую Айрин выпила не дожидаясь тоста. Ей нужно было либо побыстрее сориентироваться в ситуации, либо уже совсем "забить" на происходящее.
Мужчина что-то сказал и положил свою руку на ногу Айрин. Он наверное хотел ее просто предостеречь, но девушка уже была пьяна и истолковала данный жест совершенно иначе. Она слегка удивленно посмотрела на Колю, потом перевела взгляд на Честера. Из ее друзей, в столовой оставался только он. Да и вообще, Гриэн чувствовала себя неловко рядом  с ним, в моменты когда другие мужчины оказывали ей знаки внимания. Как будто Дэлсон уже был ее мужем, а она пыталась ему изменить. "Пфффф. Глупость какая", - мысленно одернула себя американка и отвела взгляд от Чейза, снова посмотрев на мужскую ладонь на своей ноге.
- А как же свадьба? - полупьяным голосом спросила ирландка Колю. - Я знаю, что у русских принято вначале жениться, а уже потом делать такого рода... хм... предло... жесты.
В этот момент рядом с Честером появился уже знакомый инженер и что-то сказал, подняв рюмку. Похоже он снова предлагал выпить. Айрин была не против этой идеи, хотя понимала что эта рюмка может стать последней, после которой американка совсем перестанет вести себя "прилично". Поэтому она посмотрела вначале на Клименко, кивнув ему приветственно, потом на Колю уже даже позабыв, что задавала ему какой-то вопрос. Затем на Сунгурова, прикидывая в какой момент СБшник вытащит ее из-за стола и икнув, заулыбалась и помахала рукой Нелю, приглашая его к своему столу. У ирландки было золотое правило: если начал пить - делай это до конца, иначе не стоило и начинать!