>> Гараж

Путь к русской базе оказался сложным для Честера. Безжалостно утекающее время с каждой минутой снижало шансы парня на выживание. Минц и Лебедев делали, что могли. Эврам очень боялся, что Делсон рискует отправиться в мир иной уже даже не от своих травм, а от медикаментов, которыми его напичкали по уши. И при таком раскладе могли возникнуть большие проблемы с наркозом. Но страхи страхами, а отступать и складывать руки никто не собирался. Состояние Элли сейчас выглядело куда более стабильным по сравнению с состоянием Честера. Он временами приходил в сознание, потом проваливался в наркотические сны, заставляя врачей с тревогой прислушиваться к своему дыханию и сердцебиению. Но довезли живым. И теперь все зависело от профессионализма медиков уже в операционной. Александр дал возможность Минцу хоть урывками поспать в пути, и сам пытался делать то же самое, когда на вахту заступал Эврам. Такой сон не давал свалиться с ног от усталости, но и бодрости не добавлял. Минц чувствовал, что он пребывает уже в каком-то измененном состоянии сознания - за гранью крайнего физического и нервного истощения. Это, конечно, была иллюзия, и Эврам сам понимал это как врач, но ощущения были именно такими.
По прибытию на станцию "Салют-М1" Минцу особо некогда было рассматривать, куда он попал. Но случайные впечатления были невеселыми. Русская база оказалась тесной и куда более спартанской, нежели подземный город американцев, где он жил до катастрофы. Но сейчас важнее всего была помощь раненым, все остальное - потом. Эврам, принявшийся по-хозяйски раздавать указания окружающим, попросил кого-нибудь помочь Айрин добраться до медблока, так как ей тоже требуется лечение. Сам же взглядом извинился перед ней, что не делает этого сам. Он должен был сейчас бежать вместе с тяжело ранеными, чтобы быстрее приступить к их осмотру и диагностике.
В медлок Мунспелл и Делсона понесли, не снимая скафандров, только шлемы оставили, передав их людям, оставшимся возле гаража. Войдя в отсек медчасти и увидев там женщину, которую Александр назвал штатным врачом, Минц наскоро представился и, собрав волю и разум в кулак, принялся быстро и  четко докладывать о состоянии раненых, чтобы женщина понимала ситуацию. Александр периодически дополнял его, когда Эврам переводил дух. Элли положили на кровать в изоляторе интенсивной терапии, освободив от носилок и одеяла, и подключив ее сразу к контрольным приборам. Честера водрузили на смотровой стол, где предстояло провести полную диагностику. Русская врач сразу приступила к осмотру Мунспелл, а Александр помог Минцу начать сканирование Делсона. Эврам с печалью понял, что оборудованием в этом медблоке просто не сможет пользоваться, так как все обозначения тут были на русском языке. И помощь Алексадра оказалась неоценима. Пока тот подключал и запускал диагностику, Эврам спешно стащил с себя скафандр, оставив его и ранец валяться кучей в углу. Женщина-врач сообщила, что состояние Элли стабильно тяжелое. Операционная одна, и придется выбирать, кого оперировать первым. Эврам тут же указал на Честера.
В медблок привели Айрин, которой врач предложила разместиться в палате на одной из кроватей и переодеться. Для чего выдала тонкую пижаму. Она извинилась, что сама не может сейчас осмотреть ее, но пришлет другого специалиста. После этого штатный медик вызвала на помощь Мендельсона, чтобы было кому присмотреть за Мунспелл и О’Хара, пока будут оперировать Делсона. С Аркадием Минц познакомился вскользь и походя, так как голова был занята другим. Только протараторил и ему то, что касалось состояния Элизабет. Мендельсон кивнул, уточнил пару моментов и взял на себя хлопоты о двух девушках. Штатный медик указала на душевую,  рассчитанную на двух человек, и подала Минцу и Александру запечатанные комплекты стерильной операционной одежды. А сама села за компьютер, проверяя ход работы диагностического оборудования. Уже вырисовывалась трехмерная модель на экране. И скоро можно будет получить полные данные.
Эврам подошел Честеру, который сейчас пребывал на границе реальности и сна, произнеся:
- Держись, брат, сейчас мы тобой займемся. Все будет хорошо. Я рядом.
Сжал руку Делсона и пошел в душевую, где уже начал плескаться Александр. Оказавшись под потоком теплой воды, Эврам остро осознал насколько он устал и грязен. Пропотел насквозь и тело ныло. И сейчас даже не мог насладиться толком этим омовением, стараясь отмыться как можно быстрее и тщательнее, и параллельно обсуждая с русским, стоящим рядом, ход предстоящей операции. Оба переоделись после душа и вернулись в смотровую. Брошенные на полу скафандры кто-то уже унес. Нижний костюм и свое белье Минц оставил в крохотном предбаннике рядом с душевой, надев операционную униформу прямо на голое тело.
Эврам и Александр приступили к просмотру результатов диагностики. Во многом Эврам оказался прав в своих предположениях. Субдуральная гемтома и микро-трещины в своде черепа имели место. Два позвонка сместились, и воротник Александра оказался очень здравой идеей. Тут Минц был вынужден уже сообщить коллегам о раке пациента. Молчать он просто не имел права, остальные должны знать об этом. Русская врач сделала расчет препаратов для наркоза, учитывая это и высказывая свои рекомендации. Она же сообщила, что операционная уже стерилизована, и инструментарий готов, так как пациентов тут ждали и примерно представляли, с чем придется столкнуться. Трое медиков провели краткий консилиум прямо в смотровой, после чего перевезли Делсона в хирургический отсек. Минц еще раз проверил расчет наркоза, внес поправку, чтобы снизить риск передозировки препаратами, и наклонился над Честером, найдя в себе силы даже улыбнуться ему:
- Все не так страшно, Чейз, - сказал он одурманенному парню. - Проблемы решаемые. Мы все сделаем быстро и хорошо. Проснешься новым человеком.
Минц, конечно, изрядно привирал, желая подбодрить Делсона, ибо на самом деле все было ничуть не лучше, нежели он предполагал, и Честер вполне мог и не проснуться после операции. Эврам откровенно боялся, что сердце и почки парня просто откажут. Но он намеревался бороться за жизнь Честера до последнего. Так же были настроены, судя по всему, и русские вокруг. И Эврам был им сейчас за это очень благодарен. Он был уже не один.
После этого пациенту дали наркоз и приступили к операции. Основным хирургом была женщина-врач, Александр и Минц ассистировали.

[dice=11616-1:6:0:на удачу]

Когда у Честера остановилось сердце, Минцу показалось, что оно остановилось и у него.
- Нет, нет, нет, - забормотал он с совершенно безумным взглядом, бросая инструменты. - Только не здесь и не сейчас. Прикройте операционное поле!
Последний выкрик предназначался женщине, которая проводила краниотомию, откачивая скопившуюся под сводом черепа кровь через небольшое отверстие.
- - Засекайте время! Дефибрилятор! - заорал он в ужасе, не увидев его в обозримом пространстве.
А он должен был быть рядом во время такой операции. Или Минц просто не распознал его среди кучи приборов на стойках вокруг. Время терять было нельзя, поэтому Эврам рывком задрал на Делсоне простыню, прикрывавшую его тело, сиганул со страху одним прыжком на операционный стол, мгновенно оседлав пациента, и нанес ему резким коротким движением прекардиальный удар в точку чуть выше мечевидного отростка грудины.

[dice=5808-1:6:0:на успешность прекрадиального удара]

Честер знал это место. Крыша небоскреба, в котором работал его отец, когда-то. Пацан нередко сбегал сюда покурить, пока отец что-то обговаривал по телефону, а он только по нему и общался, Дэлсон сразу куда-нибудь уходил. Ему нравилась крыша, если сесть на парапет, свесить ноги вниз, то можно почувствовать себя свободным. По-настоящему свободным, невесомым даже. Ветер здесь был сильный, но не падал Честер благодаря тому, что держался за ограждения парапета. Сюда никто не приходил, потому что Честер никого и не приглашал. Но в этот раз все было иначе.
Будучи семнадцатилетним мальчишкой, снова, Честер сидел на парапете небоскреба и смотрел на джунгли, такие зеленые, бесконечные, такие он видел только в кино. Не было шума города, не была смога от автомобилей, не было и людей. Только великолепная зелень, лианы, животные и духи этих земель.
- Все сидишь? – Пог именно таким, каким его помнил Честер, молодой, без седины на висках и без обручального кольца на пальце, - Почему ты ещё здесь?
- Мне здесь нравится, - пожал плечами мальчишка, слегка сгорбившись. Все такой же худой, с татуировками, немного бледный, но не болезненно. Глаза черные, но на солнце они такие медовые. Как у Пога. Честер смотрел на зелень невысоких деревьев, а сам все думал о брате и о том, что твориться там, в реальности. Что-то важное, но он не помнит.
- Я скучаю по тебе, братишка, - Дэлсон задумчиво улыбнулся и поднял глаза к розово-оранжевому небу, - по всем вам. По нашей загаженной планете, по этим прокуренным барам и даже по школе, - облизав губы, он усмехнулся и посмотрел вниз, туда, где крепкие лианы вились по небоскребу вверх и вверх.
- Нечего скучать по мертвым, братишка, - Штефан оказался здесь совсем неожиданно, но очень кстати. Этот мужик как всегда закурил, на коленях у него лежал арбалет. Кто-то собрался на охоту после небольшого разговора.
- Как-то я уже говорил, что постараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы ты выжил, а если станет совсем невмоготу, то сам дам тебе ствол. Тут нет ни ствола, ни трех дней.
Штефан лениво откинулся на перила, затянулся и выпустил дым в воздух.
- И что теперь? – спросил Дэлсн, то и дело смотря на Пога и на Штефана по очереди. Он ждал от них ответа, как и прежде. Чувствуя себя все тем же маленьким мальчишкой, озлобленным на весь мир. Но эти двое отлично знают, что он не такой уж и плохой парень, что даже добряк. Ну да, материться немного и выглядит, как панк.
- А почему ты у нас спрашиваешь? – Штефан удивился.
- Ну, вы же как бэ, - Дэлсон замялся немного. «Типа важные для меня люди».
- И чо? Может, тебя ещё и на горшок посадить, а? – Штефан как всегда , Честер не смог не улыбнуться, Пог хохотнул. Чейз уже хотел  было что-то вякнуть, как-то оправдаться, но не успел, потому что его заключили в удушающие объятья.
- Нечего дуться! – этот голос и эти черные вьющиеся волосы, вдруг оказавшиеся перед глазами, Дэлсон и через пятьсот лет узнает, - нечего тебе тут быть.  Это умиротворение не для живых, иди живи и радуйся, даже на Марсе, а нам надо поохотиться! Наше дело подстрелить самую мощную белку!
- В джунглях? - одновременно с Элли спросил Чейз.
- Не спорь! – Летиция влепила ему подзатыльник. Честер потер голову, но ещё немного выпросил времени посидеть здесь. С ними.

Отредактировано Честер Ч. Дэлсон (2015-01-18 18:36:16)

- Ребра срастутся, если он будет жив, - ответил Эврам Лебедеву.
Когда разряд не дал эффекта, Минц тут же решил приступить к непрямому массажу сердца. Так как высота операционного стола не позволяла заниматься этим правильно, эврам окинул взглядом помещение, увидев стул у стенки. Пнул его к столу, залез на него и сразу принялся руками совершать ритмичные толчки грудины.
- Готов? - спросил он Лебедева, подняв на него глаза.
Получив подтверждение, тут же выпрямился, убирая руки с тела Честера.

[dice=5808-1:6:0:успех массажа сердца]

Смотровая, палата, изолятор

Аркадия вызвала штатный медик на помощь в медсанчасть. Разумеется, он откликнулся сразу. И был готов к этому, зная, что спасательная экспедиция уже возвращается. Он пришел в медблок, познакомился с американским врачом, у которого был какой-то полусумашедший сейчас взгляд, хотя, говорил он по делу. И в нем Аркадий безошибочно определил еврея. Тут, как говорится, был тот случай, когда национальность "на лице написана". А уж имя и фамилия американца и вовсе подтвердили его принадлежность к тому же этносу, который представлял на этой базе и Мендельсон. Ну, возможно, этот факт поспособствует в будущем налаживанию лучшего контакта с приезжим доктором. Сейчас он выглядел изрядно охреневшим, и Аркадий не стал лезть к нему с левыми разговорами.
Штатный медик, Лебедев и "заморский гость" перестали замечать Мендельсона, заклубившись вокруг парня в смотровой, который блаженно улыбался сквозь синяки и пластыри, лежа нагишом на столе. На татуировки, которыми было покрыто его тело, обзавидовался бы и бывалый якудза. Аркадию даже стало любопытно, как американцы такую хохлому в космос выпустили. Спецы Роскосмоса точно бы озадачились адекватностью такого человека, попадись он им в числе кандидатов в космонавты. Вскоре раненого увезли в операционную и закрыли дверь. В смотровой стало тихо.
Аркадий набрал в "процедурном шкафу" препаратов, стерильных салфеток и пластырей для стандартной обработки ран, сунул в карман упаковку со шприцем, взял из холодильника стандартные антибиотики и отправился в палату к девушке с раной на ноге. Вторая американка, находящаяся в коме, судя по показаниям приборов, пока не нуждалась в его помощи. Но он подойдет к ней позже, чтобы подготовить к операции, которая ждала и ее.

Палата

Перед тем, как войти в палату, Аркадий вспомнил, что приехавшие 9 часов тряслись в марсоходах. И, возможно, гостья голодна и испытывает жажду. Поэтому он отложил медикаменты и перевязочный материал, сбегав в столовую. В медблок он вернулся быстро с двумя большими кусками пирога, приготовленного к полдникуи  возвращению спасателей, и кружкой крепкого и сладкого горячего чая, куда плеснул немного коньяка из личного запаса. Прихватил и бутылку с чистой питьевой водой.
Затем уже вошел в палату, пару раз стукнув в дверь. Увидел что рыженькая американка выглядит потерянной и подавленной. Что не удивительно. И она все еще была в своем костюме - поддевке под скафандр.
- Здравствуйте, - заговорил Мендельсон по-английски, приблизившись к ней и протянув кружку с ароматным чаем. - Меня зовут Аркадий Семенович. Впрочем, если трудно такое выговаривать, можете звать меня Мендельсоном. Это моя фамилия. Давайте-ка, посмотрим вашу рану. Мне сказали, что у вас ранение на ноге, которое надо обработать и сделать перевязку.
Аркадий поставил на постель рядом с девушкой тарлку с кусками пирога, показал и поставил в изголовье бутылку с водой. Потом выложил на стойку с отключенным сейчас контрольным оборудованием принесенные препараты и перевязочный материал.
- Мне подождать снаружи, пока вы перекусите и переоденетесь? Или сперва сделаем укол обезболивающего? Рана сильно болит?

Палата

- Давайте я вам помогу, - произнес Аркадий, видя, как девушка мучается со своим костюмом. - Потерпите немного.
Стараясь действовать как можно аккуратней, он помог стянуть плотную штанину с ноги Айрин и увидел повязку на ноге, испачанную кровью. Бросив костюм на спинку кровати, Мендельсон подложил под ногу девушки салфетку, протянул ей таблетки антибиотиков и обезболивающего, указав глазами на бутылку с водой. После чего приступил к снятию повязки и осмотру раны. Слова о том, что это последствия выстрела из винтовки, очень неприятно царапнули сознание Аркадия. "Неужели кто-то из наших открыл огонь по этой девочке? - подумал он. - Что ж такое там произошло, если начали стрелять по тем, кого спасать поехали?"
- Я сейчас сделаю блокаду, и боль сразу пройдет. Потерпите просто уколы, - сказал он, делая микро-инъекции вокруг раны. - Кто это вас так?
Не то, чтобы Аркадий был слишком уж любопытным, но хотел бы знать, кто это из своих на такое способен. Рана была неглубокая, но большая. Впрочем, было видно и профессиональную обработку раны. Чуть подождав, чтобы пострадавший участок онемел, Аркадий обработал рану и закрыл ее дышащим пластырем, наложив поверх и повязку для верности.
- Душ вам пока принимать не стоит, - сказал он, улыбнувшись и собирая препараты. - Но могу предложить освежающие салфетки. Сейчас принесу.
Мендельсон сходил в смотровой и набрал там несколько упаковок с очищающими салфетками для гостьи. Принес в палату  передал ей.
- Вы переоденьтесь и отдыхайте, - произнес он. - Если что-то нужно, скажите. Я буду в соседнем помещении. Сейчас начну готовить к операции вашу коллегу, девушку. Парня с татуировками сейчас уже оперируют. Я надеюсь, что все будет хорошо.
Аркадий вопросительно посмотрел на Айрин, ожидая ответа на свой вопрос о том, не нужно ли что-то еще гостье. На самом деле у нег было много вопросов, но он понимал, что все равно получит ответы, только чуть позже, не заставляя Айрин снова переживать то, что произошло на базе США. Аркадий понимал, что американцам тут сейчас будет очень нелегко, учитывая, что далеко не все на базе были к ним терпимы и лояльны. Он предвидел много конфликтов и обид. А пока пусть все просто отдохнут...

- Держитесь, Айрин, - произнес Аркадий, коснувшись плеча американки. - Я искренне соболезную вам. Никому бы не пожелал пережить подобное. Но мы попробуем выжить тут вместе. Нам всем будет трудно, но мы постараемся. Правда?
Он постарался ободряюще улыбнуться девушке.
- Если вам понадобится что-то - дополнительное обезболивание, снотворное, вода или пища, обращайтесь без стеснения. Я - за этой дверью. Желаю вам спокойного сна, - сказал он на прощание и покинул палату.
После этого отправился к изолятор и приготовил к операции вторую рыжеволосую девушку, которая находилась в коме. Аркадию, который в своей жизни имел дело с микромиром, видеть раны и синяки на теле молодой дамы было больно. Сразу перед глазами вставали фото со спутников и в голове крутились мысли о том, какой ужасной смертью умерли люди на базе США. Враги-не враги, но они - люди...

После того, как в изолятор привезли из операционной парня с татуировками, Мендельсона попросили ассистировать на следующей операции, но он был совершенно к подобному не готов. Поэтому его оставили присматривать за пациентами, вызвав Сибиллу Нойманн. Эврам Минц, на которого уже было страшно смотреть, настолько он выглядел вымотанным, попросил стимуляторов, чтобы не вырубиться. Скрипя сердце, штатный медик разрешила дать ему таблетку сиднокарба, имеющегося в закрытом запасе, так как поняла, что Минц не уйдет спать, пока не будет завершена вторая операция. И уговаривать бесполезно, только разозлится. Когда пришла Сибилла, она сменила Лебедева, который оправился спать. Девушку-коматозницу увезли в операционную, а парень с татуировками остался под присмотром Аркадия в изоляторе. В медблоке снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь негромким попискиванием кардиомонитора у постели прооперированного пациента.

Полковник Коваль

Начальник экспедиции вошел в медблок. Он привел "беглянку" - Айрин. Бросил строгий взгляд на Мендельсона, который удивленно посмотрел на пришедших. Но какой спрос с ученого? Даже если у него есть воинское звание...
- Спокойной ночи, - сказал Коваль Айрин по-английски, препроводив до самой палаты. - Увидимся.
А когда за ней закрылась дверь, повернулся к Аркадию.
- Постарайтесь больше не допускать утечек, Аркадий Семенович, - попросил он. - Слишком шустрые и любопытные гости могут наделать проблем, которые нам не нужны.
Он глянул в прозрачное окошко операционной, где работали Нойманн, штатный медик и американский врач, но спрашивать ничего не стал. Ему и так все завтра доложат.
- Спокойно ночи и вам здесь, - сказал полковник, пвернулся и покинул медсанчасть.

>> Отсек начальника экспедиции

Аркадий обернулся на появление беспокойной американки. Спокойно выслушал ее и кивнул, улыбнувшись. Забавные какие эти ребята... Что эмоциональный доктор, что эта девушка. Вроде, серьезные специалисты, астронавты, а какие-то... наивные, что ли. Как дети. Трогательно наивные. Позабавило заявление "Можете не волноваться, больше никуда до утра не пойду". С такой раной на ноге Айрин вряд ли куда-то и утром пойдет. И свободно разгуливать гостям по станции пока Сунгуров и Коваль точно не позволят. Может, демонстративно не запрут, но повод держать их под надзором в одном месте точно придумают. Учитывая количество раненых, медблок для этого - лучшее место.
Мендельсон проводил глазами американку, затем снова вернулся к своим подопечным. Минц дрых без задних ног, пациенты что-то не торопились выйти из наркоза. Но состояние обоих было стабильным. А в полночь штатный медик сменила Аркадия, отпустив его отдыхать. Однако, зная, что сменить уже ее пока некому, Мендельсон вызвался утром снова заступить на дежурство в медблоке. Нойманн не возражала. Поэтому в 8 утра Аркадий пришел в медблок. Минц еще спал. Врач сказала, что Делсон приходил в себя, но снова уснул, и находится в неплохом состоянии. А вот девушка, которую оперировали второй, пока так и не вышла из комы. Аркадий включил на одном из мониторов картинки с камер наблюдения в палатах, и увидел, что Айрин тоже еще в постели. Нервная система имеет свои системы защиты и восстановления. И хорошо, что люди спят.
Аркадий связался с постом контроля и попросил послать кого-нибудь, чтобы в медблок всем людям принесли завтрак. Сам же принялся ждать пробуждения гостей, чтобы взять у них анализы, согласно инструкций штатного медика.

Аркадий выслушал Паку, принял из его рук вялую и явно не здоровую кошку, постелил салфетку на смотровой стол и посадил животное на нее. Осмотрел внешне, приподняв брови.
- Я вижу, что с Максой что-то не так, - сказал он. - Но я не врач и, тем более, не ветеринар. Хотя, с мышами и крысами работаю... А штатный медик сейчас отдыхает после ночного дежурства. Я бы не хотел ее беспокоить. Потому что в медблоке сейчас много работы. Давайте попробуем провести сканирование и взять анализы. И ей нужна вода. Обычно больные животные много пьют.
Взяв одноразовый небольшой лоток из пластика, Мендельсон налил кошке воды. Та вяло полакала, и улеглась на смотровом столе. Аркадий нашел в основном компьютере блок настроек сканеров персонально для кошки и запустил программу. Сам же приготовил все необходимое для взятия мазков и анализа крови. Уж анализы он сможет профессионально исследовать. И если будет замечена угроза жизни Максы, тогда придется поднять медика.
Кошка вяло сопротивлялась неприятным процедурам, оставив на руках Аркадия несколько царапин. И тут встала проблема: анализы делать нужно в лаборатории, а для этого придется оставить дежурство. Мендельсон вздохнул, понимая, что прямо сейчас не может заняться анализами Максы, грустно посмотрев на Неля, который так любил животное, что искренне считал и называл его своим.
- Пака Ийбуевич, у меня тут послеоперационные пациенты, я не могу их сейчас оставить без присмотра. И вас попросить заменить меня не могу, так как вы не разбираетесь в показаниях медицинских приборов. Придется исследования анализов Максы оставить на потом. Вы принесите ее переноску, чтобы оставить кошку тут. А пока я только могу результаты сканирования глянуть.