Чингиз недовольно поморщился, услышав слова Неля.
- Пака Ийбуевич, полегче. Вы все-таки с дамой разговариваете, - сказал он ареографу и посмотрел на распаленную явно не особенно позитивным диалогом Айрин. - (анг) Пойдемте.
Он рассчитывал, что для разговора, который он хотел повести с американцами, они будут хотя бы в более-менее спокойном состоянии. Но Честер сразу набычился, когда Сунгуров его позвал, и сейчас носил на лице холодное выражение. Айрин же "накрутил" Нель, за что ему спасибо точно не скажешь. И сейчас Чингиз уже предполагал, что беседа будет сложной. Но раз уж собрал народ, надо вопрос решать. Сунгуров вздохнул, еще раз неодобрительно глянул на Паку, наливавшего себе чай, и вывел американцев вслед за собой из столовой, прихватив по пути три порционных бутылки с клюквенно-брусничным морсом. Его готовили дежурные по столовой каждый день, оставляя бутылки размером со стакан в кухонной зоне столовой. Приятное питье, возможно, хоть немного расположит американцев к сотрудничеству. Хотя все равно, видимо, придется попариться. Но Чингиз был готов к этому.

>> Основная база. Нижний уровень. Ремонтные мастерские

Тех. зал

Пройдя за стол, Пака включил свой планшет и первым делом прослушал все отчёты Зайцева, выложенные в сети. Включая самые первые, сделанные ещё в медблоке. Со свойственной ему педантичностью, проявляемой в рабочем процессе, он аккуратно, выделял особые места, выписывая другие, зарисовывая для наглядности некоторые основопологающие части мозаики. По сути, учёный составлял паззл из фактов, мыслей, выводов и гипотез.

>> Тренажерный зал, туалеты и душевые.

Чингиз зашел в столовую и сразу приблизился к панели внутренней связи на стене, вызвав пуст контроля.
- Леш, ты мне пикни в столовой, когда Нель плескаться закончит. Я пока тут буду. И скажи мне, где сейчас Айрин?

- Хорошо, спасибо - кивнул Сунгуров и пошел к стойке.
Налил себе крепкого чаю, с тоской посмотрел на автомат для сладостей, из которого свою сегодняшнюю пайку уже забрал, и насыпал себе в кружку аж 4 ложки сахару в отместку злой судьбе. Собственно он и любил именно такой чай - крепкий и сладкий. Потом, воспользовавшись своим паролем офицера безопасности, вывел на монитор в столовой вид с одной из внешних камер станции. Уселся за стол и всмотрелся в изображение. Там все было, как всегда - рыжий и серо-желтый песок, черные или серые камни, россыпи "черники" и пыль. Чингиз думал о том, что не может вот эта вся "мертвячина" быть живой. И очень надеялся, что, говоря о живых камнях и грунте, Айрин все же имела в виду что-то другое. Аллегорическое там, или что-то из спецтерминов геологов, которые он не понял. Но сидел и, прищурившись, неотрывно смотрел на изображение, внутренне готовый заметить малейшее движение, если оно появится. Но, конечно, никакого движения так и не увидел, отчего почувствовал себя дураком.

С панели прозвучал длинный звуковой сигнал - это Завьялов просигнализировал о том, что Нель вышел из душа. Но Чингиз едва успел зад от стула оторвать, как тот сам вошел и, провозгласив спич о своих спортивных победах, взял кашу с морсом и подошел к столу.
- Свободно, Пака Ийбуевич, садитесь, - ответил Сунгуров ареографу. - Вы мне как раз и нужны. Во-первых, полковник Коваль просил вас к нему зайти, но не горит особо. Вас назначают руководителем проекта по исследованию Конга Му и всех угроз, с ним связанных.  Приказ об этом уже поступил на пост контроля. Так что поход к Ковалю нужен только для проформы, как я понял. Я же хотел с вами поговорить о координации исследовательских работ по нашей медузе. Сейчас я передал Айрин, американке, данные по геоанализу грунта с нашего завода. Там ничего секретного нет, а она - специалист. И она хочет помочь, я вижу это. Поэтому я очень хотел бы вас попросить, чтобы вы не отказывались от помощи американцев, когда они хотят ее оказать. Они могут не осознавать, насколько ценной информацией владеют. Если владеют. Но само желание что-то выяснить и сделать я лично приветствовал бы. Что за разногласия у вас с ней возникли? Не стоит ли о них забыть ради общего дела? И включить официально ту же Айрин в исследовательскую группу. Конечно, мы все будем посильно заниматься проблемой. Но у нас нет профессиональных геологов, кроме вас. Остальные - Далянова, я и инженеры имеем поверхностные и общие знания. Давайте договоримся, что вы оставите свою неприязнь к американцам, и будете с ними работать. А я вам со своей стороны гарантирую любую поддержку свою и техслужб в любое время дня и ночи. Идет? Сегей Зайцев сбросил массу своих записей на сервер, изучите. Я понимаю, что вопросы вам задавать пока рано. Но хотел бы сразу узнавать о ваших открытиях. Особенно если они касаются безопасности базы.

- Я не знаю причин снятия Зайцева с проекта, - ответил Чингиз. - Наверно, об этом лучше спросить Владимира Марковича. Может, Сергей сам отказался, я не знаю. Спрошу его, когда увижу. Но давайте исходить из вводных, как говорится. Есть приказ начальника экспедиции, и это все решает. Остальное - вторично. Что касается рвения Айрин, то я не считаю, что поспешил. Американцы - не дураки, дураков на Марс бы не взяли. И они все прекрасно понимают, что у них нет за спиной Хьюстона, ЦРУ или АНБ. Даже если надеются, что Земля выйдет на связь, они уже тут, у нас, и под нашим контролем. Понимаете? О неразглашении каких-то тайн уже позабочусь я. А пока надо использовать их потенциал по максимуму. Если они что-то знают, но не хотят говорить, то просто унесут эти секреты с собой в могилу. Сами понимаете, марсотрясение на американской станции было сильное, разрушительное, могли все там погибнуть...
Чингиз спокойно, но выразительно посмотрел на Неля, чтобы он понял, насколько тверд Сунгуров в своих намерениях. Для него всегда первым и главным был долг, а все муки совести, сожаления и камни на душе - потом. И он был уверен, что свой долг выполнит, если возникнет такая необходимость. И никакой информации о пребывании американцев на русской базе Хьюстон может не получить...
- Я хочу верить этим людям, Пака Ийбуевич, и попробую им верить. Но не настолько бездумно, чтобы рисковать нашими интересами, - продолжил Чингиз. - Если американцы что-то знали о Конге Фа, то либо расскажут нам об этом, либо... нет. Но в последнем случае мы ничего не теряем, согласитесь. Мы и так ни черта не знаем. Зато есть шанс узнать хоть что-то самим. И с их помощью в том числе. А я в процессе еще и понаблюдаю за их реакциями, постараюсь понять, знали они что-то или нет. Я хорошо чувствую ложь, меня учили ее распознавать. Пока я ни у одного нашего американца ничего подобного не видел. И сомневаюсь, что все они - отлично подготовленные офицеры разведки или контрразведки, которые умеют настолько хорошо держать себя в руках. Склоняюсь к мысли, что они и в самом деле ничего не знали о Конге Фа. Но и ваши подозрения, возможно, не беспочвенны.
"И главный подозреваемый в этом плане - Делсон", - подумал Сунгуров. Парень и в кодах доступа отказал, и помалкивает, в основном. Классический объект для подозрений.
- Конечно, я буду присматривать за американцами, - уверил Неля Сунгуров. - В этом можете не сомневаться. И, если среди них есть ЦРУшник или АНБшник, то он проколется, я уверен. Не знаю, почему американцы проводили буровые работы на своей базе. Согласен, что у них должна была быть информация о том, что под ними ледяная жила. И допускаю мысль, что не все о ней знали, или не все адекватно оценивали опасность ее вскрытия. мы можем никогда уже этого не узнать. И все это не так важно сейчас. Куда важнее - возможная угроза нашей станции, которой я не понимаю, и потому нервничаю. И надеюсь на вас. Я отвечаю за жизнь и здоровье членов нашей экспедиции. Пусть ЦУПа и ФСБ больше нет, все равно отвечаю. И сделаю все от меня зависящее для того, чтобы  все мы тут прожили подольше.
Чингиз внимательно выслушал рассказ Неля о закрытом файле Герасимова. Чуть помолчал, покрутив пальцами опустевшую кружку перед собой.
- Да, я знаю про этот файл, - ответил он ареографу. - Не факт, что там такие уж важные данные. Мы этого просто не знаем. Что же касается сеансов связи с Герасимовым...
Чингиз умолк на пару секунд, понимая, что не может сообщить ареографу то, что поставлено Ковалем под гриф "Секретно". Хотя прекрасно осознавал, что в маленьком сообществе русской станции никаких секретов невозможно сохранить. Во всяком случае, надолго. Все равно люди узнают. И скрытность Коваля  в этом конкретном случае сам считал излишней. Но приказ есть приказ. Сказали молчать, значит, должен молчать.
- Тут я вряд ли смогу помочь, Пака Ийбуевич. Не потому что не хочу, а потому, что... вам лучше поговорить об этом с полковником. Ну, вот есть вопросы, которые я не могу решать, прыгая через его голову. Понимаете? Давайте это вы решите непосредственно с ним.

- Да, у меня пока все. Идите. Полковник ждет вас. Если что, вы знаете, как меня найти. Еще раз прошу держать меня в курсе дела. Если что-то ее аномальное тут случится, я должен быть к этому готов. Ради нашего общего выживания тут, - ответил Чингиз, и добавил уже недовольным тоном, поморщившись. - По части аномалий мне уже медузы по горло хватило. И от сюрпризов, исходящих от его родни, я хотел бы застраховаться. С вашей помощью. Но и вам любую помощь окажу.
Сунгуров встал, подошел к стойке, вымыл свою кружку и поставил в шкаф с посудой, где при закрытой дверце проводилась ее стерилизация. После чего покинул столовую.

>> Территория базы

- Совсем меня в "легкотрудники" записали, - вздохнул Мендельсон, но не стал спорить.
Он послушно сел на краю стола, и принял у дежурного размороженные упаковки с мясными и рыбными нарезками, которые выдавались со склада обычно только по праздникам. Ведь в полете на Марс никто не думал о том, что тут будут проводиться и поминки. С присущей ему аккуратностью во всех операциях Аркадий приступил к вскрытию упаковок и раскладке их содержимого на тарелках. В поле его зрения постоянно попадала миска с кутьей, стоявшая неподалеку. Он старался не смотреть на нее, но взгляд сам  невольно возвращался к ней, сопровождаясь полным набором тоскливых мыслей и угнетенного состояния, какие вызывал повод грядущего застолья. А эта несчастная рисовая каша с изюмом стала для Мендельсона зловещим символом смерти. Так оно и было, собственно, но сейчас Аркадия это раздражало и задевало.
В какой-то момент Мендельсон разозлился - то ли на кутью, то ли на себя - и резким движением руки отодвинул от себя миску подальше. Почти отшвырнул, но сдержался, хотя все равно получилось резко. Миска громко звякнула, столкнувшись с соседними тарелками и стаканом. Аркадий тут же подумал, что выглядел его нервный жест, наверное, не очень... Вздохнул, нахмурился, не глядя на присутствующих, и сосредоточился на порученной ему работе. Немного успокоился, пока выверял миллиметры между тонкими кусками, которые раскладывал так, будто сдавал экзамен на сервировку стола в дорогом ресторане.
Затем дежурные вынули пироги, и Мендельсон взялся резать и их. Румяные корочки нежно похрустывали под ножом, выпуская пар, вкусно пахнущий начинками. Но все эти чудные запахи сейчас отдавали хинной горечью для Аркадия. Впрочем, нервы "попустило" от однообразной и точной работы. Зато куски пирогов оказались нарезанными настолько тщательно, что невооруженному глазу они все казались совершенно одинаковыми по размеру.
Дежурные принялись разливать кисель, охлаждая его в процессе. Мендельсон отложил ножи и принялся собирать крошки на столе. Подумал о том, что, если ему доведется дожить на этой станции до момента, когда иссякнут все продукты на складах, то он будет их вспоминать с особой теплотой. Все органические отходы на базе, разумеется, не уничтожались впустую, а отправлялись на переработку в удобрения для оранжереи, как и прочие биологические отходы.
- На Земле последователи многих религий имеют традицию сажать деревья на кладбищах. На поверхности дерева тут не посадишь, но в оранжерее, наверно, можно будет завести какие-то памятные деревца. Благо, опыта по успешному выращиванию здесь растений уже хватает. Уверен, мне будет полезно поработать в саду на досуге, - сказал Аркадий Анисимовой. - Присоединяйтесь, Маргарита Ивановна. Думаю, лопата в терапевтических дозах - это для любого хорошо. В комплект к мышерыбам.
Хоть Мендельсон и пытался шутить, но лицо и тон его были совершенно серьезными.
- Назначаю вам свидание в оранжерее, когда у нас обоих будет свободное время, - добавил он.

- Уж прям таки легкотрудники, - хмыкнула Марго в ответ на возмущения Мендельсона, - Не мужское это дело, Аркадий Семенович, сервировать стол. У нас на базе, конечно полнейшее равноправие, как и положено в космосе, но все равно, вы лучше мясом займитесь. А расстановкой тарелок и всего остального я справлюсь. В этом нет ничего сложного и тяжелого.
С тарелками было покончено, а значит можно было приступать к приборам. По давнем славянской традиции, на поминках запрещалась использовать что-либо кроме ложек. Причин этому она не знала, кроме очевидно логических, как та, что вилка появилась на Руси только к концу века так семнадцатого, если она правильно помнила, да и то только у дворянства, а сами традиции и суеверия касательно ритуалов погребения зарождались еще задолго до этого. Вероятно, объяснением этого могла быть какая-то красивая религиозная притча, предание, суеверие основанное на трагичной истории. Но для абсолютно не религиозной Маргариты все это было просто устоявшейся традицией, не несущей какого-то глубокого смыла. И, она подозревала, что не только для неё.
- Скажите, Аркадий Семенович, а у вашего народа что принято делать на поминках? - нарушила неловкое молчание Рита, перемещаясь от тарелки к тарелке, выкладывая рядом с каждой аккуратно сложенную салфетку и ложку.
Раздался внезапный шум бьющейся друг о дружку кухонной утвари, на который она машинально обернулась. Судя по всему, Аркадий не очень удачно отодвинул миску от себя и его вид вызывал у врача беспокойство.
- Все в порядке? - обеспокоенно спросила она у коллеги, подходя к нему ближе.
Очевидно было, что Мендельсон не был в порядке. Хмурый, отреченный взгляд, явно это подтверждал. Вздохнув, Рита дружелюбно коснулась плеча коллеги, надеясь хоть немного его подбодрить. Все же он не один и вполне может разделить свое горе с остальными, которые тоже потеряли друзей и коллег.
Быстро разложив оставшиеся ложки по своим местам, она приступила к расстановке стопой для водки. Мендельсон тем временем заговори и поделился с ней идей о том, что было бы хорошо посадить в память о погибших. Ей эта идея понравилась.
- Да, отличная идея. С удовольствием поучаствую в этой затее, - поразмыслив ответила она, - Хорошо бы были кипарисы... Или ивы. Деревья-символы скорби и печали. Хотя может есть смысл садить дубы и березы...
А ведь и правда, в символизма в дубах и березках для русского человека было не меньше, а возможно даже и больше. За каждого погибшего в экспедиции мужчину сажали бы дуб, а женщину - березу. Было в этом что-то.
- Хм, хорошо, как только будет свободное время, - несмотря на серьезность тона, Марго не расценивала это предложение на свидание, как что-то выходящее за рамки дружеского.
В столовой зазвучала система громкого оповещения и Рита поморщилась, представляя что это вполне могло разбудить Минца в медблоке. Но если так, то с ней свяжутся и она успеет зайти к нему перед началом. Может даже захочет посетить это празднование.
Поставив на стол последнюю стопку она повернулась в ответственным за организацию лицам и спросила:
- Что дальше?

Лаборатория Неля

- Твоюжмать! - эффектно влетел в столовую Нель, запнувшись о порог. Рассеяно оглянувшись на непреодолимую преграду, он повернулся ко всем присутсвующим:
- Всем здравия желаю, добрые люди! - выжал из себя незатейливый оборот речи, учёный. Он оглядел приготовления и прошёл за стойку. До начала ещё было несколько минут, и он решил промочить горло чаем. Тем более, что в столовой отсутствовал начальник станции, а без его участия, поминки бы не начались. Взяв горячий стакан, Нель осторожно прошёл за свободное место и присел, гремя ложкой, размешивающей сахар.

Пака не стал терять время и достав планшет, прихлёбывыя чай, одной рукой набрал сообщение на пост контроля:

Нель недовольно пожевал губы. Он мог бы конечно заставить дать необходимые ему данные, но портить хорошие отношения с Завьяловым явно не стоили того. Да и обещали, что вот вот действо начнётся и работать как то не с руки будет. Нель с сожалением выключил планшет и положив его в карман, перевёл всё внимание на присутствующих.